Пасынки Страны - стр. 18
– Мама, – вдруг медленно пробормотала Рита, – мама умрёт от горя… Как же так?
– Это – ты! – Вера вскочила на ноги и ткнула дрожащим пальцем в меня. – Говорили тебе: идём прямо! Нет же, по-своему сделал! Жри теперь всё говно ложкой!
– Стоп, стоп, дамочка, охолони, – старик просеменил вперёд и стал между нами, – чего кипятишься? В Страну так просто не попадают. Вы братца моего видели? Не ведаю, представлялся он или нет, но живёт братец в таком же домике, и обликом со мной схож.
– Видели, – сухо ответила супруга, продолжая жечь меня взглядом зелёных (зелёных?!) глаз, – ну и?..
– Так вот, видеть его могут только те, кто уже одной ногой сюда ступил. Он просто дорогу указывает, дабы не заблудились вы между мирами. И такое случается. А ворота… Они совсем на другое влияют.
– На какое другое? – поинтересовалась Рита, постукивая пальцами по столу.
– Неважно, – Подорожник, против воли затронув эту тему, теперь, похоже, пытался от неё откреститься. – Вот кто из вас выбирал Вр… Этот путь?
– Ну, я, – чего отнекиваться?
– И мне он тоже показался правильным.
Старик посмотрел на Риту, потом на меня, и покачал головой.
– А вы, сталбыть, желали прямиком идти, – констатировал он, обращаясь к Сергею и Вере, – всё понятно.
– Да ни хрена не понятно! – взорвалась Вера и в несколько глотков опорожнила чашку. – Какое такое волшебство? Дальше-то как быть?
– О-хо-хо, – Подорожник схватился за косматую голову, – Егорка, вот же мерзавец! Бросил старика одного. Волшебство – оно волшебство и есть. И существа тут всякие чародейские имеются: оборотни, лешие, упыри, русал… Ну, в общем, все, про кого вы в книжках читали и в кино смотрели. Поаккуратнее вам нужно быть, особливо попервой. Как дальше быть? Для начала, кое-кому не мешало бы поспать, вон, ваши друзья с ног валятся. А как отдохнёте и дальше двинете, так, может, и встретите кого, кто вам лучше моего растолкует.
Все эти попытки уйти от щекотливой темы следовало пресечь, если бы не один нюанс: желание уснуть стало воистину непереносимым. Дошло до смешного: я и на ноги-то сумел встать, лишь опёршись о стол, а Риту так и вовсе успели поймать, когда она начала падать с табурета.
Подорожник семенил впереди, придерживая за руку, словно я был слепцом, а он – моим поводырём.
– Вот сюдой, сюдой, – бормотал старичок, нащупывая какой-то крюк на стене, – здеся дверка имеется. Её не видать, а она – есть, как тот суслик. Ага, так, переступай порожек… Батюшки, убьёшься! Я ж тебе говорю – порожек. Темновато тут, конечно, так это потому как окошек нету. Ну, это ничего, это даже хорошо. Так, ты сюдой ложись, а твоя подруга – сюдой.
Я хотел поправить его, объяснить, что Рита – не моя подруга, но вместо этого провалился в сон.
И странный это оказался сон… Чудилось, будто я лежу с открытыми глазами, и крохотная комнатушка вокруг наполнена мягким голубым сиянием. Я всё вижу, но пошевелиться не могу, словно тело спеленали невидимой, но очень прочной верёвкой. Рядом, на низкой кушетке, лежит Маргарита, и её бледное лицо напоминает мраморное изваяние.
Время от времени входная дверь открывалась, и кто-то входил внутрь, посмотреть на нас. Чаще всего это был наш хозяин. Он топтался на пороге, дёргая себя за длинную бороду и неразборчиво бормотал под нос. Почему-то во сне у него были круглые совиные глаза. Пару раз заглядывали Сергей с Верой. Сновидение странно искажало их тела, то покрывая кожу чешуёй, то приделывая перепонки между пальцами, а то и вовсе заменяя ноги рыбьими хвостами.