Пасынки богов - стр. 20

Уже когда мы остались наедине, Геннадий Тихонович спросил меня о сбыточности намерений нашего класса. Я рассказал всё как есть, в том числе и о себе.

– И ты собираешься всю жизнь оставаться сторонним наблюдателем? – спросил он с некоторой долей недоумения и осуждения. – Видеть, как люди страдают, горе мыкают, и кайфовать при этом?!

– Я не говорил про кайф. Просто в стороне мне было бы удобней. И желательней.

– Гм, желательней! А я вот что скажу: если у тебя появится возможность лицезреть общество извне, значит, будет и ресурс воздействовать на него.

– Как воздействовать?

– Хотя бы оказанием помощи попавшим в беду! И ещё. В любом случае, находясь вне или внутри человечества, ты всё равно будешь пользоваться произведёнными им продуктами и услугами. Которые надо оплачивать личным вкладом. Прежде всего вкладом в его развитие и облагораживание.

Директор серьёзно относился к нашему разговору и изначально старался задать моему будущему праведное направление.

Если откровенно, насчёт помощи людям мне прежде и в голову не приходило.

Только силёнок для этого у пацанёнка, каковым я в ту пору являлся, было, конечно, маловато. Всё ещё давали знать о себе травмы, полученные при падении с высоты. Я оставался худым и бледным и часто подкашливал, фигура была карикатурой на богатырскую.

Помимо экстрасенсорных способностей надо было развивать и физические данные. Однако с чего начинать и как это лучше делать, для меня оставалось тёмным лесом.

Весной, в мае, до нас донеслась нехорошая весть, что школу нашу закрывают. Как недостаточно укомплектованную. И что чукалинских учеников будут за восемнадцать километров возить на автобусе в среднюю общеобразовательную школу села Туркановка.

Мой треп на уроке истории по поводу закрытия оказался провидческим.

– Это будет не учёба, – сказал отец, узнав о нововведении. – За восемнадцать вёрст на автобусе, которому сто лет в обед и который по два раза на дню ломается! С лысыми покрышками и по нашим дорогам! Да ещё через Усманку, на которой каждое половодье мост сносит!

Усманка – это наша речка с деревянным мостом через неё. Летом – тихая, шириной не больше десяти метров. Но весной, при дружном таянии снегов, она становилась такой многоводной и бурной, что сносила все мосты и переходы. И после половодья на местах снесённого приходилось всё восстанавливать заново.

– Пока мост построят, – продолжал отец, – ещё две, а то и три недели учёбы долой! Этак совсем неграмотным можно остаться. А я хочу, чтобы мой сын нормальное образование получил, не хуже, чем у других! Лучше уж в Ольмаполе учиться, пусть и за тридцать километров. Туда хоть автобусы регулярно ходят.

Может, отец пошумел бы так, пошумел да со временем и смирился с очередным неблагополучием. И учиться бы мне в чужой неприветной Туркановке. Только новость о закрытии Чукалинской школы дошла и до тёти Розы. Недолго думая, она позвонила нам и предложила отцу переехать в Ольмаполь. На постоянное жительство.

– У меня как раз Спиридоныч, шофёр наш, на пенсию ушёл, – сказала тётя Роза. – Заступишь на его место. Обещаю – зарплатой не обижу.

Спиридоныч в «Таверне Кэт» не только баранку крутил, а ещё по мере надобности выполнял обязанности электрика, сантехника, плотника и грузчика. Но мой отец тоже был на все руки мастер, тётя Роза знала это не понаслышке. Заезжая в таверну, не раз помогал он что-нибудь исправить или сделать заново. И всё у него получалось быстро и ладно.