Пассажир - стр. 4
– Степь, степь, – говорит Пассажир, – Бесконечная степь.
Пассажир и проводница смотрят в окно вагона.
Появляются огоньки вдали в степи.
– Вот он – Городок, – говорит проводница.
– Городок? Это станция такая? Вы же говорили – Дом. Смотрите – огни горят. Они что же, не спят в такое время? Надеюсь, не из-за моего приезда.
– Не болтайте лишнего, – говорит проводница. – Сейчас будете выходить, приготовьтесь.
– Приготовиться? – не может понять Пассажир.
– Хотя я бы вам не советовала, – загадочно прибавляет она. – Не в этот раз, не на этой станции…
– Не в этот раз, – повторяет за ней Пассажир и вдруг взрывается. – Мне надоел этот ваш поезд! Надоели вы! Я выйду, выйду!
… Поезд замедляет ход. Карлица, вытащив револьвер, резко распахивает дверь и почти выталкивает Пассажира на перрон. Поезд тут же отъезжает. Никто кроме Пассажира тут не вышел. Пассажир провожает вагоны взглядом и в окне каждого вагона видит лилипутку с разными выражениями на лице: то она улыбается, то озабоченно хмурится, то злобно скалит зубы, грозит револьвером, то хохочет, показывая ему кукиш.
… Пассажир в недоумение смотрит вслед поезду. Он почти на ходу спрыгнул с него.
С той минуты, как Пассажир ступил на платформу Дома, темп резко меняется, создавая контраст с началом фильма, с постоянной спешкой, беготней, городской суетой. Обитатели Дома заторможены, говорят и действуют медленно, и Пассажиру приходится соответствовать, пережидая большие, ненормальные в обычном человеческом общение, паузы, ожидая ответа на свои вопросы. Они все делают медленно, им некуда спешить, здесь нет суеты, работают не спеша, но добротно выполняя работу, а говорят они будто по принуждению. Создается впечатление, что они давно разуверились в необходимости слов, разговоров.
На платформе тощая, старая собака скалит зубы, рычит на Пассажира. К нему подходят двое в нелепых одеждах – костюмы театрального реквизита. В одном, пожилом, несмотря на смешное одеяние, угадывается начальник станции, другой, молодой с цилиндром на голове похож на телеграфиста. Оба изумленно разглядывают пассажира, чуть не обнюхивают, видно, что им стоит усилий не потрогать его руками. Не верят своим глазам.
– Вы… Вы здесь вышли?
– Да, – говорит Пассажир, – А что?
– Вам тут кто-то нужен?
– Кто-то нужен? Что вы имеете в виду?
– Видите ли, у нас тут, на нашей станции никто не выходит.
– Не понимаю, – говорит Пассажир, – А почему?
– Дело в том, – говорит телеграфист в цилиндре, – дело в том, что здесь незачем выходить.
– И даже опасно, – прибавляет начальник станции.
Во время их разговора остальные обитатели Дома, столпившиеся в дверях, постепенно выходят на платформу, с опаской, как к инопланетянину, приближаются к Пассажиру. Все они одеты в старые, заштопанные театральные костюмы из разных спектаклей и представляют весьма странное зрелище.
– Я не понимаю. Что вы хотите сказать? – говорит Пассажир Начальнику станции, тоже с опаской оглядываясь на окружающих его странных аборигенов.
– Только то, что сказал, – отвечает Начальник.
– Видите ли, это станция. Просто станция, – поясняет телеграфист.
– Да, – соглашается Пассажир, – просто станция. И что?
– Больше ничего, – говорит начальник, – Здесь больше ничего нет, кроме этой станции. Никакого жилья. Это маленькая станция посреди огромной степи.