Партработник - стр. 11

Первый секретарь Волгоградского обкома КПСС (1965-1984 гг)

Л.С. Куличенко.

Для работы над этой книгой, в январе 2019 года я встречался в Москве с Владимиром Анатольевичем Катуниным, папиным другом и коллегой. Он мне тогда сказал: «Миша, твой отец должен был бы стать первым секретарем Волгоградского обкома не в 1990 году, а в 1980. Ну максимум в 1982». Катунин был зональным инструктором ЦК в начале 1980-х и он мне рассказал то, что видел своими глазами. Как старики – первые секретари обкомов – сидели практически везде по стране в своих креслах без движения. Он на многочисленных примерах рассказывал мне про почти полное отсутствие поколенческой ротации на уровне первых секретарей обкомов, крайкомов и республик с середины 1960-х годов и до самой перестройки.

Я помню, как папа приезжал с очередного пленума обкома и они с мамой, запершись на кухне, о чем-то тихо беседовали. Иногда до меня доходили отдельные слова и, хоть я и не понимал деталей, но чувствовал, что папа был раздражен происходившим на пленумах. Эти раздражение и злость накапливались. Я видел, как папа все это держал в себе и на мои наивные вопросы о том, переводят ли его куда-нибудь в другое место, он улыбался и делал свой знаменитый отрывистый взмах правой рукой – что означало бесполезность происходящего. Я понимал из обрывков его разговоров с мамой и некоторыми близкими коллегами, что их всех, мягко говоря, озадачивала, ситуация в областном комитете партии во главе со стареющим первым секретарем.

Позже оказалось, что я все правильно понимал. Папа и в своих мемуарах, и в долгих беседах со мной после 1991 года откровенно делился некоторыми подробностями того, как он, молодой первый секретарь Урюпинского горкома, спорил с «мамонтами» из обкома партии. Причем, не только тогда, но уже и в статусе первого секретаря Волгоградского городского комитета КПСС, и первого секретаря Волгоградского обкома – в последних двух случаях это уже была критика не только обкома, но и ЦК. У папы всегда было свое видение того, как и чем должна руководить партия. И это его представление далеко не всегда совпадало с той практикой, которая была принята в партийных комитетах всех уровней.

Мне как-то один друг, с которым мы знакомы со школы, сказал, что «это просто твой отец такой был современный, широко мыслящий партработник, в то время как в большинстве там были совсем другие типажи». Не совсем соглашусь с этим. Думаю, есть большой поколенческий компонент. Молодые секретари, возраста моего отца, были подавляющим меньшинством в райкомах, горкомах и обкомах поэтому многие из них просто сидели тихо, стараясь не раздражать стариков. Мой папа хоть и был осторожным, но понимал идиотизм происходившего поэтому периодически позволял себе такие выступления на пленумах обкома в 1970-е годы, которые мало кто из его коллег отважился повторять. Он в своих воспоминаниях прямо пишет о «старении» системы и это не только метафора: «Меня все время не оставляет мысль, что период «старения», саморазрушения в партии начался задолго до этого. Когда – не знаю. Знаю только, что продолжить внешнее существование любой разлагающейся системы может только консервация. И вот такой самоконсервацией для партии был период застоя, он был продолжением псевдожизни. Вот против такой псевдожизни я и собирался тогда выступить»