Партия, дай порулить - стр. 28
– А как так получилось, что все остались живы? Случайность? – ернически спросил очкарик. Было понятно, что в случайности он не верил.
В этот момент подъехали «искровцы», и внимание журналиста переключилось на них.
– Я вижу еще представителей партии «Народная власть». Кто вам сообщил о теракте? – ринулся он к Торопову с микрофоном наперевес.
– Мы узнали от одного из наших сотрудников о ЧП в филиале «Возрождение», и не смогли остаться в стороне. Вот, приехали всей командой, – и Сергей Ефимович Торопов указал на подчиненных.
Кира подошла к Вострикову, стоящему в стороне рядом с супругой:
– Здравствуйте, Антон Семенович, Элла Эльдаровна.
– Здравствуй, Кирочка. Видишь, какие дела творятся? – Востриков промокнул лоб носовым платком.
– А что полиция говорит? – Кира была очень расстроена.
– Ну что они скажут, Кирочка? – Востриков кивнул головой на толстого одышливого капитана с апоплексическим лицом. – Он ведь только и мечтает поскорее добраться домой да выпить кружку холодного пива.
«Данный теракт – это работа запрещенной террористической организации, криминальные разборки или политическая расправа»? – вопросы сыпались из журналиста, как горох. Полицейский отдувался и не давал ответов, ссылаясь на тайну следствия.
– Ничего, наша служба безопасности разберется, – уверенно сказал Востриков.
Кораблева сразу ему поверила и успокоилась.
Она очень боялась остаться без крыши над головой, если, не дай бог, взорвут приемную «Искры». При этом Кира стыдилась своих неправильных мыслей. Ведь нельзя же думать о себе в такой трудный для партии час. А она думала.
Подошел возбужденный Похлебкин:
– Ну, ребята, теперь наш рейтинг попрет. Как бы единороссов не обскакать.
– Обгонять нам не нужно, Олег. С первого места и спрос соответствующий. А мы еще молодые, неопытные. Нам поперек батьки в пекло лезть не нужно. И так все хорошо. Иди, Олеженька, иди к журналистам. А мы с Эллой Эльдаровной в полицию. Завтра на всех филиалах установим видеокамеры, усилим охрану.
Востриков проводил Похлебкина тревожным взглядом и повернулся к Кораблевой.
– Не волнуйся, Кирочка, иди работай. Принимай людей. После сегодняшнего события у вас народу прибавится.
Кира отошла, удивляясь цинизму людей, занимающихся политикой. Для них чем хуже, тем лучше. Все для них пиар: и черный и белый, все им на пользу.
Она вернулась к машине, Торопов уже сидел за рулем и ждал женщин из «Искры».
У Кораблевой зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Она решила, что до нее пытается дозвониться мама и специально звонит с незнакомого номера, чтобы Кира ответила. Телефон звякнул в последний раз и умолк.
Вчера Кира собрала все свои вещи. Их было не слишком много, но все равно Вениамину пришлось загрузить в машину несколько коробок. Написала маме записку:
«Мама, ты сказала, что выставишь меня за дверь, если я не оправдаю твоих надежд. Я знаю, что у меня никогда это не получится. Поэтому я ухожу сама. Прости».
Вечером раздался звонок от мамы, но Кира не взяла трубку. Она не хотела объясняться с ней, просто боялась. Поэтому смалодушничала. А через некоторое время пришло сообщение: «Тебя в моей жизни больше нет». Кира рыдала всю ночь, а утром приняла сложное для себя решение.
Она не станет звонить матери. Завтра же начнет искать подработку, ну, например, будет вести бухгалтерию пары небольших торговых точек. Или устроится уборщицей. Или дворником, им, говорят, дают жилье. Сейчас перекантуется в приемной «Искры», а потом будет снимать квартиру.