Партия, дай порулить - стр. 25

В обеденное время в офисе было малолюдно. На рабочем месте был только Торопов, который заканчивал разговор с абсолютно лысым дядечкой. Тот тряс перед Сергеем Ефимовичем кипой растрепанных листов и постоянно приговаривал: «Теперь-то вы меня понимаете?»

– Я вас прекрасно понял и постараюсь вам помочь. В следующий понедельник позвоните, и я скажу, как продвигается ваше дело.

Мужчина встал, с чувством тряхнул Торопову руку и, подхватив свои бумаги, ринулся к выходу.

– Вот же наши бюрократы, почище всякой «пятой колонны»! Они-то и расшатывают доверие к власти. До маразма дошло: пока президент не вмешается, толку не будет. Это же уму непостижимо! Человек два года ходит по инстанциям по поводу своей дачи. И даже решение суда есть в его пользу, но дело с мертвой точки не сдвигается.

– А как вы сможете сдвинуть это с мертвой точки? – поинтересовалась Кира.

– Да никак. Это только Вострикову под силу. Ему и передам дело, – ответил Торопов, складывая копии документов в папку.

Кира немного помялась, а потом решилась:

– Сергей Ефимович, у меня к вам личный разговор.

Торопов поднял глаза от бумаг.

– Слушаю тебя, – слегка удивленно сказал он.

– Дело в том, что мне негде жить, – выдохнула она и коротко рассказала о своей проблеме. – Я хочу с вами посоветоваться. Может быть, мне можно некоторое время перекантоваться здесь, в офисе? Я бы на раскладушке спала до семи, а к восьми утра убирала ее.

Торопов задумчиво помолчал, а потом сказал:

– Я думаю, что эту проблему мы решим. Поживи пока здесь, как и планировала. А я поговорю с Востриковым, может, он что придумает. На худой конец, у меня дача пустует.

Услышав эти слова, Кира чуть не заплакала от облегчения и в порыве благодарности молитвенно сложила руки.

– Ладно, иди работай. Все в порядке, – Торопов вернулся к бумагам.

Глафира смертельно хотела спать. Они с друзьями тусили всю ночь, и она думала не идти сегодня в «Искру». Могут же у нее быть и свои дела. Но позвонила Врачиха и сказала обязательно прийти. Якобы сегодня будет какая-то проверка. Пришлось тащиться.

Но пока никакими проверяющими и не пахло, а шла обычная рутинная работа. Время тянулось медленнее обычного, Глаша еле доработала до обеда.

Только стукнуло двенадцать, как она уже неслась в кафе «Пингвин». Там девушка взяла себе латте и кусок орехового торта. Мама бы ее выругала за то, что она не пойми как питается. Она по старинке считала, что на обед обязательно надо есть суп. Сама же Глаша его терпеть не могла, другое дело пицца или гамбургер. Еще она любила спагетти с кетчупом, будь ее воля, только их бы и ела. А вот Назира за собой очень следила, никакого мучного.

Глафира доела торт до последней крошечки, допила сладкий напиток и нехотя покинула гостеприимное кафе. На улице на нее сразу налетел прохладный ветер, и Глаша, на которой была только дурацкая партийная рубаха в клетку, зябко поежилась.

Было бы классно завалиться в какую-нибудь киношку, взять попкорн, колу и смотреть что-то про инопланетян. Интересно, а Вене такие фильмы нравятся, или ему больше по вкусу про войну? Эх, ничего не поделаешь, нужно идти в «Искру», чтобы выбиваться в люди.

В приемной Кира успокаивала какую-то старуху, которой пришел счет на оплату коммуналки. Та голосила так, будто у нее случилось горе. Подумаешь! Плати по счету, а если денег нету – переезжай в квартиру поменьше и в другой район, куда-нибудь на выселки. А то живет в самом центре и еще чем-то недовольна.