Парижские тайны. Том 1 - стр. 69
– Ты прав, муженек… я попрошу, чтобы отец отпустил со мной мальчугана.
– Здравствуй, старик, – сказал Краснорукий, обращаясь к Грамотею похожим на женский голоском, резким и пронзительным, – чем могу служить?
– Отпусти на четверть часа своего малыша, моя жена кое-что потеряла неподалеку отсюда… он поможет ей поискать…
Краснорукий многозначительно подмигнул Грамотею и сказал сыну:
– Хромуля… ты пойдешь вместе с дамой.
Уродливый мальчик подбежал, прихрамывая, к Сычихе и взял ее за руку.
– Что за прелестный ребятенок!.. Малыш как малыш! – сказала Хитруша. – Так и тянется к тебе… Не то что Воровка, у этой побирушки вечно был такой вид, что ее вот-вот стошнит, стоило ей приблизиться ко мне.
– Ну же, поторапливайся, Хитруша… шире открывай глаз и действуй с оглядкой.
– Я не задержусь… Иди вперед, Хромуля!
Одноглазая старуха и хромой мальчик поднялись по скользкой лестнице.
– Хитруша, возьми зонтик, – крикнул разбойник.
– Он мне только помешает, муженек, – ответила старуха.
И она скрылась вместе с Хромулей в туманных сумерках, среди заунывного воя ветра, сотрясавшего на Елисейских полях черные голые ветви больших вязов.
– Давайте войдем, – сказал Родольф.
Пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь кабака, разделенного на две залы. В первой зале видишь стойку и потрепанный бильярд, во второй – столы и садовые стулья, некогда выкрашенные в зеленый цвет. Два узких окна слабо освещают обе комнаты, зеленоватые стены которых изъедены сыростью.
На несколько секунд Родольф остался один, и за это время Краснорукий и Грамотей успели обменяться несколькими словами и какими-то таинственными знаками.
– Не выпьете ли вы пива или водки в ожидании Хитруши? – спросил Грамотей.
– Нет… Мне не хочется пить.
– Каждый поступает по-своему… А вот я выпью стакан водки.
И Грамотей сел за один из зеленых столиков во второй зале.
Темнота все больше сгущалась в этом притоне, так что невозможно было разглядеть в углу второй залы зияющий вход в подвал, куда ведет двустворчатый люк, одна из створок которого обычно остается открытой для удобства тех, кто обслуживает клиентов. Стол, за который сел Грамотей, находился рядом с этой черной и глубокой дырой, скрытой его массивной фигурой от глаз Родольфа.
Этот последний смотрел в окно, чтобы занять себя и скрыть свою озабоченность. Встреча с Мэрфом, скакавшим во весь опор на аллею Вдов, не вполне успокоила его; он боялся, что эсквайр не понял смысла его записки, поневоле лаконичной и содержавшей лишь несколько слов: «Сегодня вечером, десять часов».
Родольф твердо решил отправиться на аллею Вдов не раньше назначенного часа, а до тех пор не расставаться с Грамотеем. Как он ни был ловок и вооружен, ему придется состязаться в хитрости с опасным, на все готовым убийцей… но для раскрытия тайн, которые он должен узнать, иной возможности нет.
Стоит ли говорить об этом? Но таков уж был склад странного характера Родольфа, жаждущего сильных ощущений, что он находил жуткое удовольствие в тревогах и препятствиях, вставших на пути выполнения плана, который он обсудил накануне со своим верным Мэрфом и с Поножовщиком.
Не желая, однако, чтобы Грамотей отгадал его мысли, он сел за тот же стол и приличия ради заказал стакан вина.
С тех пор как Краснорукий неслышно обменялся несколькими словами с разбойником, он поглядывал на Родольфа с видом пытливым, сардоническим, недоверчивым.