Парижские тайны - стр. 38
И в ее словах прозвучали глубокое счастье и чуть ли не мистическая благодарность.
Слезы выступили на глазах Родольфа, когда он услышал, что Лилия-Мария, обездоленная, покинутая, презираемая, погибшая девушка, не имевшая ни крова, ни хлеба, обратилась с этим криком души и неизъяснимой признательности к создателю лишь потому, что наслаждалась солнцем и видом скошенного луга.
Созерцательное настроение Родольфа было нарушено непредвиденным случаем.
Глава IX. Неожиданность
Мы уже говорили, что Певунья села на ствол дерева, лежащий у края глубокого рва.
Какой-то мужчина неожиданно вылез из этой рытвины и, сбросив с себя охапку сена, под которой он прятался, разразился оглушительным хохотом.
Певунья вскрикнула от ужаса и обернулась.
Это был Поножовщик.
– Не бойся, дочка, – сказал Поножовщик при виде испуга девушки, которая прижалась к своему спутнику. – Послушайте, господин Родольф, вот удивительная встреча, а? Вы не ждали ничего такого? Я тоже… – Затем он прибавил уже серьезным тоном: – Вот что, хозяин… видите ли, можно говорить что угодно… но что-то есть там, в небе… наверху… над нашими головами… Всемогутный – хитрец! На мой взгляд, он говорит каждому человеку: «Ступай туда, куда я тебя направляю…» – вот он и направил сюда вас обоих, что чертовски странно!
– Что ты тут делаешь? – спросил крайне удивленный Родольф.
– Я тут на посту ради вас, хозяин… Но дьявольщина! Какая удача, что вы пришли в окрестности моего загородного дома… Право, тут что-то есть… положительно что-то есть…
– Еще раз спрашиваю, что ты тут делаешь?
– Немного погодя вы все узнаете. Дайте срок, мне надо влезть на вашу конную обсерваторию.
Поножовщик бросился бегом к извозчику, стоявшему неподалеку, окинул своим зорким взглядом долину и поспешно вернулся обратно.
– Да объяснишь ли ты мне наконец, что все это значит?
– Терпение, терпение, хозяин… еще один вопрос… Который час?
– Половина первого, – ответил Родольф, взглянув на часы.
– Ладно… у нас еще есть время… Сычиха придет сюда лишь через полчаса.
– Сычиха! – воскликнули разом Родольф и молодая девушка.
– Да… Сычиха. В двух словах, хозяин, вот какая вышла история: вчера, когда вы выбежали из кабака, туда пришли…
– Высокий мужчина и женщина, переодетая мужчиной, которые справлялись обо мне. Знаю. Дальше.
– Затем они выставили мне бутылку вина и хотели заставить меня болтать о вас… Я ничего не мог им сказать… уж по одному тому, что вы не сообщили мне ничего, разве только, как можно осчастливить человека, отколошматив его… Из ваших секретов я знал лишь тот, что имел касательство к последним кулачным ударам. Да и если бы я знал что-нибудь, ничего бы не изменилось… потому что я ваш друг до гроба… мэтр Родольф… Пусть меня изжарят в аду, если я знаю, почему это так, но я чувствую к вам как бы привязанность бульдога к своему хозяину… Но тут уж ничего не поделаешь… Эта привязанность сильнее меня, и я решил не думать о ней… Теперь это ваша забота… Поступайте со мной как знаете…
– Благодарю тебя, приятель, но продолжай…
– Высокий господин и маленькая дама, переодетая мужчиной, поняли, что ничего из меня не вытянут; они ушли от Людоедки, я тоже ушел… они повернули в сторону Дворца правосудия, я – в сторону собора Парижской Богоматери. Дойдя до конца улицы, замечаю, что дождь припустил вовсю, настоящий потоп. Вижу поблизости полуразрушенный дом и говорю себе: «Если ливень продлится, я не хуже проведу здесь ночь, чем в моей конуре». Соскальзываю в какой-то подвал, где не каплет, устраиваю себе постель на старой балке, подушкой мне служит строительный мусор, словом, располагаюсь со всеми удобствами, как король…