Парижская мода. Культурная история - стр. 41
Каким чудесным был этот черный костюм, всегда один и тот же, независимо от времени года и времени суток! Фрак, настолько изящно и щедро скроенный, прекрасно ухоженные пальцы постоянно касаются его лацканов; красиво повязанный галстук; длинный жилет, застегнутый очень высоко, на верхнюю из двенадцати пуговиц, и небрежно расстегнутый внизу, чтобы была видна тонкая белая рубашка с плиссированными манжетами, и заложенные по спирали брюки, заправленные в безупречно начищенные туфли. Я никогда не забуду, скольких поездок в коляске стоила мне эта полировка!150
Идеальный денди, писал Бодлер, «богатый и праздный человек»; его «единственное ремесло – быть элегантным». Когда Бодлер достиг совершеннолетия в 1842 году, он поселился в стильных апартаментах в отеле Лозен на острове Сен-Луи. Одним из его соседей был Роже де Бовуар, знаменитый денди, чей гардероб и роскошная квартира демонстрировались в журнале La Mode. Доходы от наследства Бодлера составляли десятую часть дохода Бовуара, однако поэт стремился подражать образу жизни своего соседа и быстро растратил весь свой доход и часть капитала. В 1844 году семья Бодлера, обеспокоенная растущими долгами поэта, объявила его финансово недееспособным, и его жизнь богатого денди закончилась151.
Таким образом, лишь в 1842–1844 годах Бодлер смог позволить себе посвятить достаточно времени и денег своей внешности. В это время он отвергал и стиль модных «светских львов» с Правого берега, и богемную пышность Левого берега. Дендизм в его «правобережном» варианте имел специфические социальные и политические коннотации: в определенном смысле, он был декларацией аристократического превосходства. На практике большинство «светских львов», носивших костюмы в английском стиле с примесью старомодного французского аристократического позерства, фальсифицировали идеальную браммеллевскую простоту. В свою очередь, «левобережная» богема бунтовала против буржуазии. Их одежда часто была более или менее осознанно неопрятной и подчеркнуто артистичной. Если безупречно белый лен был маркером буржуазной респектабельности, представители богемы носили грязные рубашки – или ходили вообще без рубашек. Вместо цилиндра они носили широкополые квакерские шляпы, шляпы с перьями, береты или кепи. Их пристрастие к Средневековью находило выражение в оригинальной одежде, при их вечной бедности – весьма пестрой.
Живя на острове посреди Сены, Бодлер – и в прямом, и в переносном смысле – пребывал между богемой Левобережья и модными районами Правобережья. Будучи во многом близок к богеме как представитель интеллектуальной и художественной парижской субкультуры, Бодлер тем не менее отвергал богемный образ жизни и богемную моду. В то же время ни костюмом, ни манерами он не походил на «правобережных» денди из Жокейского клуба, которых считал варварами. Стиль Бодлера отличал его и от буржуазии, и от богемы, и от унифицированно элегантной элиты – аристократов и богатых буржуа.
Темная сарториальная палитра была в то время в моде. Однако мужчины носили далеко не один только черный цвет. И «светские львы», и богема питали пристрастие к ярким краскам, пусть даже выражавшееся в покупке цветного жилета. Журнал Le Dandy: Journal special de la coupe pour messieurs les Tailleurs (1838) писал: