Пари с морским дьяволом - стр. 21
Первый раз она вышла замуж в двадцать лет за популярного актера. Актер обожал молодую жену и мечтал исполнять все ее прихоти.
Яна изменила ему – он простил.
Изменила с его лучшим другом – простил.
Яна вспылила, накинулась на мужа и сломала ему в драке нос – он простил и извинялся за то, что довел любимую до этого.
Сорвала ему пробы – переживал, но простил.
Жить с таким человеком оказалось решительно невозможно. Обозвав его на прощанье тряпкой и ничтожеством, Яна ушла.
К тому времени, когда в ее жизни появился Владимир Руденко, она успела разочароваться в мужчинах. Истерики, нытики и слабаки, думала Яна. Ей только исполнилось двадцать пять, и она ощущала себя многоопытной женщиной.
С Володей она сошлась от скуки. Для поддержания тонуса требовалась жертва, а Руденко выглядел многообещающе: в меру хитер, в меру пронырлив, хвастлив и чудовищно самодоволен. Про таких говорили: «деловой».
Руденко понятия не имел, что его выбрали на роль боксерской груши. Он видел перед собой шальную деваху со смазливой мордашкой и собирался приятно провести с ней время.
Яна для приличия выдержала неделю. Была мила, весела и не капризничала. Играла с деловым, как кошка с мышью, нежно трогала мягкой лапой, позволяя ему расслабиться, утвердиться в мысли, что она – трофей. Мужчины всегда такие смешные, когда думают, что они охотники.
Атаку она начала на ровном месте. Это был вопрос самоуважения. Любая курица может закатить скандал, найдя повод. Но истерика без веской причины – высший пилотаж! Пока мужчина перепуганно озирается, пытаясь понять, где он напортачил, спутница жизни успевает смести с лица земли все рубежи его обороны и вторгнуться на территорию противника с визгом и слезами.
Впрочем, визги и слезы не входили в арсенал Яны. Сарказм, острый как охотничий нож, хлесткий, точно кнут, – вот чем она пользовалась.
Однако нужен был толчок. Крошечный, совсем незаметный камешек, который сдвинет с места лавину ее злости.
И толчок был дан.
Вечером Владимиру захотелось арбуза. Он не стал ждать утра: вышел и вскоре вернулся с полосатым гигантом, царем бахчи, один бок которого выцвел до белизны, а другой налился густой болотной зеленью и просвечивал сквозь пакет.
Арбуз едва поместился в раковине. Владимир удовлетворенно поскреб его мочалкой, вытер и водрузил на стол.
Яна, только что мило улыбавшаяся и хвалившая его за хорошую идею, приподнялась с дивана и сузила глаза.
Арбуз? Неразрезанный?
Ее внутренний демон злорадно оскалился.
«Я что, должна его кусать? – холодно осведомилась она. – Или ты предлагаешь мне самой разрезать его? Какое воспитание! Какие манеры! Да ты просто джентльмен, Вова. Ах да, я же забыла – ты ведь родом из поселка Электроугли. У вас там так принято, в Электроуглях? Это такой электроугольный ритуал ухаживания?»
Владимир открыл было рот, но остановить подругу было не в его силах. Яна летела с горы, полыхая и шипя. Она прошлась по его происхождению, воспитанию, а также внешности, коррелирующей с происхождением и воспитанием. Упомянула дядю-алкоголика. Мимоходом ядовито коснулась первого неудачного брака.
Жертву всегда ошеломляла ее искренняя ярость. Смерч рождался на глазах из ничего, и попытка притушить его, приводя здравые аргументы, была сродни желанию остановить ураган руками.