Пари на недотрогу. Часть вторая. - стр. 4
Да и Ковалевский? Терпеть его рядом еще два с лишним года было выше моих сил. Я бы просто сломалась. Поэтому выход видела только один — вернуться под крылышко к отцу. Начать все сначала на новом месте. Только к папе у меня осталось абсолютное доверие. Он единственный, кто не предаст и всегда поддержит.
Но, как это ни странно, отец не принял моего решения и предложил компромиссный путь. До сих пор помню тот наш разговор. Он произошел в тот же день, как я вернулась домой. Вернулась после трех с лишним недель пребывания в стационаре.
С детства не любила больницы, особенно когда надо было сдавать кровь или идти к стоматологу. А после этих жутких недель невзлюбила еще больше.
Тяжелый разговор завела сразу после ужина. Боялась, что если не скажу сразу, то потом и вовсе не смогу.
— Так, — папа откинулся на спинку дивана и внимательно на меня посмотрел, — и в чем причина такого внезапного решения? Ты же так рвалась в Москву, ночами не спала, просиживая за учебниками и сборниками тестовых задач. Ходила к репетиторам после школы. Чтобы только грант выбить. Добилась в итоге своего. Потом полтора года тебя все устраивало. Так почему теперь хочешь вернуться назад? Что случилось?
— Ничего, пап, — попыталась выкрутиться. — Просто я поняла, что Москва — это не мой город. Слишком здесь тяжело.
— Мариш, — отец внезапно нахмурился и подался вперед. — Кажется, мы уже лет так десять назад выяснили, что врать — плохо. Так что не надо этого. Говори прямо, что случилось. Тебя кто-то обидел? Покажи мне этого урода, и я его закопаю.
Ну вот. Чего я и боялась. Папа очень остро реагировал на вранье, каким-то непостижимым образом понимая, когда я лгу. Поэтому пришлось ходить по краю, говоря полуправду.
— Не то чтобы обидел, — начала осторожно. — Ничего страшного мне никто не сделал. Но отношения в группе не сложились, понимаешь? С Наташкой только общаемся. А все остальные это просто кошмар. В столице люди другие. И дети у них такие же. Надменные, жестокие, циничные. Готовые обсуждать за глаза и плюнуть в спину при случае. Или пойти по головам, если понадобится. Не могу я так больше. Хочу домой. Там все проще.
— Милая моя, — папа покачал головой. Потом притянул к себе и крепко поцеловал в макушку. — Паршивых людей в мире предостаточно. Ты не сможешь спрятаться от них в идеальном месте. Такого просто нет. Подонки и стервы есть везде. Так что побег —это самое последнее дело. Ты же не знаешь какой коллектив тебе попадется в новой группе. Там тоже может быть несладко. Что тогда? Куда потом побежишь? Или бросишь учебу?
— Нет, но… — я отстранилась, начав нервно покусывать нижнюю губу.
— Ты же так мечтала учиться в столице. И теперь просто так дашь каким-то сволочам разрушить свою мечту? Так нельзя, Мариш. Нужно уметь держать удар. Иначе тебя однажды просто загонят в угол, из которого не будет выхода.
— Один раз, пап. — вскинула на него глаза в отчаянии. Надеясь, что папа поймет. — Пожалуйста. Не хочу я возвращаться в ФЭНУ. В Каменке все будет по-другому. Мне проще будет начать сначала. И убегать я больше не буду. — замолкла, решив прибегнуть к маленькой хитрости: — Пап, ты же говорил, что по мне скучаешь? Если я вернусь, то буду рядом. Каждый вечер буду приходить домой. Или ты этого не хочешь?