Пари - стр. 17
Похоже, за три года она решила проблему с телефонной книгой.
Хотя, справедливости ради, я ни хрена ни от кого не прятался. Просто жил своей жизнью в городе-миллионнике, и сделал все, чтобы воспоминания о Вике просто испарились из моей головы.
— Что тебе нужно? - Хотя для ее внезапного воскрешения может быть только одна причина. Возникшая, конечно, целиком и полностью при моем участии.
— Я хотела… - Вика вздыхает, и театральность этого звука снова подкручивает мое нутро. - Лекс, кажется, нам нужно поговорить.
— Кажется? Кому кажется? Тебе?
— Ты против?
— Я вообще не хочу тебя видеть, если до твоей тупой головы еще не дошло.
— Не обязательно быть таким грубияном.
— Я всегда крайне вежлив, Виктория, но не с продажными тварями.
Катя, все еще стоящая в кабинете, поджимает губы и молча выходит. Я вижу, как она покидает приемную без единого звука.
Отлично, теперь мне придется объяснять, что это за женщина, которая за пятнадцать секунд на хуй вывела меня из равновесия.
— Я не собираюсь ни за что оправдываться, Лекс.
— Тогда иди на хуй, Вик!
— Лекс, стой! Погоди! - кричит она в трубку, которую я уже держу на вытянутой руке с пальцем, занесенным над красной кнопкой отбоя.
Какого хрена я не могу просто бросить трубку, заблокировать ее и сделать так, чтобы это существо больше никогда не всплыло на горизонте моей жизни? Почему медлю? Чего жду? Что хочу услышать? «Прости, Лекс, я люблю тебя! Я ждала тебя все эти годы! Это была чудовищная ошибка!»
Даже если Виктория скажет все это, стоя передо мной на коленях, я все равно никогда ее не прощу.
Но, блять, и трубку тоже не бросаю!
— Лекс, пожалуйста!
— У тебя есть десять секунд, - цежу сквозь зубы. Уже полностью на пределе своего терпения.
— У меня деловое предложение! - на одном дыхании, почти скороговоркой, выпаливает она.
— Собираешься продать мне несуществующую девственность?
— Очень смешно.
— Ни хуя не смешно, Вик. Осталось пять секунд.
— Я продам тебе акции «Гринтек»! - снова очень спешит она. - Все двадцать процентов! Ты ведь этого хочешь? Окей, они твои!
Я охуеваю в квадрате.
Хотя, скорее, охуеваю в той степени, которая не поддается никаким математическим исчислениям, потому что величина ее стремится в космос.
Она хочет продать мне акции, которые я когда-то ей подарил.
— Лекс? Лекс, ты там?
— Ага. Просто немного охуел от такой наглости. Или тупости. Даже не знаю, что хуже.
На том конце связи раздается сокрушительный вздох. Уверен, в той фантасмагорической Вселенной, которая существует в ее рыжей башке, я выгляжу как существо, болтающееся около плинтуса пищевой цепочки. Которому Ее Величество вынуждена объяснять элементарные вещи, а в отместку еще и терпеть ругательства. Конечно же, абсолютно незаслуженные.
Ёб твою мать.
Я разворачиваюсь в кресле и когда натыкаюсь на свое отражение, то оттуда на меня смотрит ухмыляющая и полностью офигевшая от происходящего рожа. За эти три года я так отвык от неадекваток, что начал вообще забывать об их существовании. А ведь вот она - яркая представительница вида: безмозглая, поймавшая звезду и совершенно оторванная от реальности.
— Лекс, мы же взрослые люди, - наконец, подает голос Виктория. - Взаимный обмен оскорблениями никак не поможет решить возникшее между нами напряжение.
— А между нами напряжение? - Вообще-то, у меня есть парочка более крепких эпитетов, гораздо более точно описывающих ситуацию, но в чем-то Вика права - погоды это не изменит.