Парень подруги. Ты не для меня - стр. 52
— произнесла я свою часть диалога.
Про себя выдохнула. Нигде не запнулась. Слава богу.
— Однако губы нам даны на что-то? — спросил с улыбкой Ромео-Мирослав.
— Святой отец, молитвы воссылать, — подняла я вверх брови.
Боже, как я сейчас согласна с Джульеттой...
— Так вот молитва: дайте нам работу.
Склоните слух ко мне, святая мать, — сказал мне Ромео.
— Я слух склоню, но двигаться не стану, — довольно надменно ответила я.
— Не надо наклоняться, сам достану.
И Ромео поцеловал Джульетту на глазах у всех. То есть меня — Мирослав. Стыд разлился по всему телу, щёки горели огнём. Я хотела прервать поцелуй, но у меня не получалось, ноги и руки словно стали ватными, а Мир всё больше и больше напирал. Он уже, не смущаясь никого, прижимал меня к своему горячему и крепкому телу, я ощущала жар его груди и живота и сердцебиение через ткань одежды, которая нас разделяла тонким слоем. Его большие руки сжимали моё лицо так, чтобы я не могла отвернуться, пальцы вплетались в мои волосы. Мягкую кожу слегка саднило от его напористого поцелуя и жёсткой щетины. Горячий язык настойчиво развёл мои губы и скользнул внутрь, вызывая новую дрожь по телу и мой негромкий стон...
13. 12.
Когда горячий язык стал по-хозяйски ласкать мой, я вздрогнула и открыла глаза.
О боги... Это сон был. Однако трясло меня по-настоящему, и испарина на лбу выступила тоже реальная. Я тяжело дышала, глядя в потолок, и пыталась выровнять дыхание. Заметила, что на меня пристально смотрит Таня, привстав с постели.
— Ты че, Диан? — спросила она. — Сексом, что ли, с кем-то во сне занялась? Стонала на всю комнату.
Я? Стонала? Вслух? На всю комнату? Чёрт, как стыдно... Щёки опалил жар.
— Да... фигня какая-то снилась, — отмахнулась я. — Извини.
— Да не фигня, — усмехнулась она. — А секс. Так не стонут от фигни. Не с Мирославом ли?
Господи, и об этом догадалась! Не секс, конечно, но в ту степь... Стало еще более стыдно и мерзко от себя. Какого фига мне вообще это снилось? Какого чёрта мне снится Мирослав и его язык в моём рту? Б-р... Опять эта дрожь по телу. Чёрт, мне, кажется, понравился этот пошлый поцелуй с бабуином нашего института... А что я могу поделать, если он очень красивый бабуин?
— Со Стасом, — соврала я.
— Ой ли? — ответила она. — С трудом верится.
— Да мне всё равно, веришь ты или нет, — фыркнула я, отворачиваясь к стене от неё. Лучшая защита — это нападение. — Разбирайтесь между собой, а меня не приплетайте. С чего мне вдруг приснился бы твой перекачанный бабуин?
— Вот именно — с чего бы? — повторила за мной Таня.
Да и я и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос!
— Может, ты влюбилась, Диан?
— Да ты достала меня уже, Ежова! — Обернулась я на неё, дыша как злой дракон. — Отвали от меня! Он мне не нужен. Не нужен он мне, и он мне не нужен! Не нужен и снова не нужен. Всё?
Таня хмыкнула и тоже отвернулась к стене. Мы попытались обе доспать. Однако ни у одной из нас это не получилось. Ворочались с боку на бок до самого звонка будильника. Когда телефон заиграл, я тут же его отключила и села в постели. Голова гудела. Отличное прослушивание у меня сегодня будет. Глянула на Таню. Та тоже не выглядела огурчиком.
— А ты на кого пробоваться будешь? — спросила я её.
— На Джульетту, — ответила она.
— Ну какая ты Джульетта, Тань? Ты же блондинка.