Паранойя. Почему я - стр. 5

Со временем я, конечно, понял, что у нее комплексов вагон и малая телега, но тогда, пацаном меня это задевало и злило. Долгие годы я удивлялся, как мог женится на, казалось бы, самой неподходящей мне женщине из всех, но в какой-то момент пришло понимание, что все не так уж плохо.  С возрастом многое переосмысливаешь и видишь совершенно иначе.  Лара тоже перестала быть для меня сплошным минусом. Я понял, что за женщина рядом со мной, и не то, чтобы смирился, просто увидел, наконец, ее плюсы.

Пусть мы с ней никогда не будем на одной волне: она не будет смеяться над моими шутками, вести со мной разговоры обо всем на свете, разделять мои увлечения, поддерживать во всем и элементарно кончать подо мной, но я точно знаю, что всегда буду благодарен ей за то, что несмотря на все обиды, помогала мне оставаться для детей лучшим на свете отцом, а потому, даже ради свалившейся на меня вдруг любви не стану разводиться, ибо это только в восемнадцать вся жизнь – это любовь, в сорок же приходишь к тому, что любовь – это далеко не вся жизнь.

Такие в общем мысли бродили в моей голове, пока я разговаривал с сыном и женой.

– Ну, как? – крутанулась передо мной Настька, когда я вышел в прихожую.

– Вас случаем, не Анастас зовут, молодой человек? – накинув куртку, оглядываю ее с головы до ног. В моих темно-серых, спортивных штанах и огроменной, красной ветровке она похожа на тощего пацана.

– Для вас просто Стас, – кокетливо сообщает, похлопав ресничками.

– Какие преференции, – отзываюсь насмешливо и, подхватив пакет с ее промокшими вещами, открываю дверь.

Весь путь до машины мы играем в игру «соблазнение гетеросексуала сладким мальчиком», и надо признать, эта игра не только веселит, но и заводит. Вспоминаю Настькину тугую задницу, представляю, как буду ее растягивать, а потом трахать, и член моментально каменеет. На мне еще такие штаны, что ни хрена не скрывают, поэтому, когда садимся в машину, Настя сразу же замечает красноречивый бугор.

– А говорили только по девочкам, – дразнит, весело поблескивая глазками. Покинув квартиру, она, будто начинает свободней дышать и заметно расслабляется.

– Ну, я и так по ним, смотри, вон какая ядрёная, – выкручиваюсь, кивнув на билборд с девицей в коротких шортах, рекламирующей какую-то автомойку.

– Ах, ты – скотина! – возмущенно толкает меня Настька в плечо и, притворно насупившись, отворачивается, вызывая у меня смех.

– Ну, Настюш, я же шучу.

– А-а, то есть у тебя и на мужиков стоит?

– На тебя у меня стоит, Паскуда. Будь ты хоть мужиком, хоть бабой, хоть лягушкой- квакушкой.

– Звучит прямо, как признание в любви.

– Считай, это оно и есть.

– Ужас, – резюмирует Настька, но выглядит до невозможности довольной. – Куда поедем?

– Кушать хочешь? – спрашиваю, заводя машину.

– Хочу. Сегодня вообще не ела.

– Ну, значит в ресторан, а дальше – посмотрим.

– В смысле в ресторан? А если нас кто-нибудь увидит? –   уставившись на меня во все глаза, замирает она с ремнем безопасности в руке.

– В таком прикиде тебя даже мама родная не узнает. Но если серьезно, я же не дурак, Настюш. Не волнуйся, есть одно место, где никто нас не увидит.

– Нет, Серёж, мне будет неспокойно, и я не смогу нормально поесть. Может, мы просто купим чего-нибудь на вынос и поедем куда-нибудь?

Хочу возразить, но глядя на ее застывшую в напряжении фигуру, понимаю, что лучше пока согласиться на такой вариант.