Паранойя. Апокалипсис - стр. 27

Мужик приподнялся, ствол ружья повернулся в мою сторону.

Я выстрелил ему в туловище. Дважды. Теперь спуск оказался легким. Обе пули попали в человека и отбросили его на землю. Он замер.

Я осмотрелся. Вроде всё тихо. Те, кто прятался, вылезать не торопились. Правильно делали.

Я ногой отодвинул ружьё, поднял его, повесил себе на плечо стволом вниз. Быстро обшарил тело умирающего мужчины. Нашел ключи от машины и квартиры, бумажник с правами. Прихватил – вдруг понадобится. Кошелька не было. Через плечо мертвеца была надета сумка, в ней перекатывались патроны к ружью. Стащил ее, надел на себя. Вроде всё.

Ушел в свой подъезд.

* * *

Из двери выглядывал отец семейства, которое пряталось от стрелка.

– Всё, можно выходить, – успокоил я людей.

– Молодой человек, а вы не можете посторожить, пока мы грузимся? – попросила женщина. – Вдруг опять кто-то станет стрелять?

Я вздохнул. У добрых дел всегда бывают последствия. Стоит совершить доброе дело, и окружающие навесят на тебя обязанность им помогать. Стоять у подъезда я точно не планировал. Но и не помочь семье, которая в полном составе сохранила вменяемость, не мог. Особенно если в семье два ребенка.

– Я с балкона посторожу. Так будет даже лучше.

Мать семейства вздохнула с облегчением.

– А вы не продадите мне ружье? – поинтересовался незнакомый парень.

– Нет. Самому мало.

Я уже развернулся, чтобы уходить, тут в голову пришел интересный и важный вопрос:

– Простите, а как дети перенесли болезнь?

Женщина погрустнела.

– Болели тяжело, мы боялись, умрут. Потом у них начались приступы паники. Но если во время приступа плотно обнять и пошептать что-то спокойное, он проходит.

– Ну, приступы паники – не самое страшное, что могло произойти… может, еще вылечатся от них.

Я попрощался и поднялся наверх.

В квартире на меня набросилась Вика. Она стучала меня в грудь кулачками и ругала:

– Ты зачем меня наверху оставил? Прикрывать тебя? А сам? Ты встал так, что закрыл от меня этого урода, я выстрелить боялась, чтобы по тебе не попасть!

– Всё хорошо, милая. Всё хорошо, – я прижал ее к себе. – В будущем буду учитывать, постараюсь не перекрывать тебе выстрел.

Вика была права. Бойцом я оказался неопытным. Хорошо, это не привело к фатальным последствиям. В следующий раз буду чуть умнее.

Потом мы пошли на балкон. Сторожить двор, пока наши соседи грузятся. Уехало четыре семьи из нашего подъезда и три из соседнего.

Пока мы там сидели, во двор въехала грузовая газель, какие-то угрюмые люди, не задавая вопросов, забросили в нее трупы и увезли. Их охраняли двое военных с автоматами.

– Слушай, а что с работой делать? – задала мне неожиданный вопрос Вика, когда мы сидели на балконе с дробовиком и автоматом, наблюдая за отъездом соседей.

– А что с ней делать?

– Ну смотри, электричество кто-то подает, воду кто-то качает, продукты кто-то должен развозить, банки проводят расчеты, работает связь и магазины. То есть война и эпидемия – не повод всё бросать и прекращать работу, так?

– Ну, так, – такая точка зрения на апокалипсис оказалась для меня неожиданной.

– Значит и мы должны работать?

Я задумался. Вот серьезно – как так? Если все бросят работу – сразу всё рухнет в каменный век. Но и идти на работу глупо, если деньги не сегодня-завтра обесценятся, а главной валютой станут патроны. Мы за сутки стали богаче на три ствола, три машины и одну квартиру. Да и кому теперь нужны те проекты, которые вела наша компания?