Параллельные кривые - стр. 16
– Привет. Я так рад тебя видеть.
– Привет, – он был готов читать по губам дальше, но Софи снова замолчала. Потом спохватилась и показала жестами: “Как ты живешь?”
– Я в порядке, – указательным и средним пальцами обеих рук, выпрастанными из сжатых ладоней, два раза к себе. – Живу с мамой. Гуляю.
– О, – нежного лица Софи коснулась тень легкой печали, – передавай Жюли привет.
– Как ты? Это твой сын?
Софи быстро глянула на мальчика и улыбнулась: “Да. Это Дидье, ему одиннадцать”.
– Ты вышла замуж?
– Почти, – она снова улыбнулась. – А ты женился?
– Нет. Как бы я смог?
– Мама возражает? – в глазах Софи мелькнуло странное то ли ехидство, то ли обида. Это было так непохоже на нее.
– Нет. Мама как раз за. Просто я не могу.
– Почему?
– У меня же есть ты.
Софи молчала. Эта пауза тянулась целую вечность. Люк ждал хоть каких-то слов с обреченностью приговоренного к смерти. "Ну же, ну? – мысленно молил он. – Скажи, что все это была дурацкая шутка, что ты никуда не ушла, что наша маленькая квартирка как раз ищет арендаторов, что чемодан так и стоит не разобранным, что мы должны быть вместе. Скажи же!"
– Люк, прошло двенадцать лет. Понимаешь? Лет, а не дней. И даже не недель. Все изменилось.
– Я понимаю, понимаю, – он так старался быть убедительным, что перешел почти на крик и вдобавок отчаянно жестикулировал. – Но какая разница? Мы снова встретились, мы оба здесь. Это не случайность.
– Случайностей вообще не бывает, – как-то криво усмехнулась она. – И я больше не люблю тебя. У меня есть сын и почти муж. Нет, не почти – муж. С тобой мы все давно решили.
– Решение можно изменить, – Люк из какой-то необъяснимой упертости сопротивлялся очевидному. Не мог принять простую правду – Софи его не любит. Она так легко это сказала – слова, которые он не мог услышать, вспорхнули с ее мягко очерченных губ прозрачными мотыльками и разбились об оконное стекло между ними.
Мужчина, сидевший напротив нее, встревоженно переводил взгляд с Люка на Софи и снова на Люка. Кажется, он понял. Нет, кажется, он все знал. Знал гораздо больше своего незадачливого соперника. Осторожным, но уверенным движением мужчина приобнял Дидье и словно притянул мальчика к себе, прикрыв детскую спину. Этот жест Люк считал безошибочно – блондин не собирался отдавать свою женщину и ребенка. Никому.
Только сейчас Люк взглянул на мальчика и – словно посмотрел в зеркало: темные волосы, зеленые глаза, благородный овал лица, аристократический нос. Даже аккуратная небольшая родинка на подбородке – словно Бог нечаянно обронил микроскопическую искру темного шоколада, пронося кисточку к ярко выраженным бровям. Даже родинка…
Люк пошатнулся – ноги налились ватной тяжестью. Чтобы не упасть, он инстинктивно оперся ладонью о стекло. "Моя Софи обязательно приложила бы ладошку с той стороны", – мелькнула отчаянная мысль. Эта Софи сидела неподвижно и не опускала глаз. Он видел, как фиалковые прожилки растворяются, блекнут. Ее печаль уходила, превращаясь в его боль. Теперь они точно в расчете.
– Дидье, он… – одними губами произнес Люк, мысленно умоляя Софи о пощаде. Пусть она рассмеется сейчас, всплеснет руками, превратит эту случайную встречу в шутку, в воспоминание, которое поболит и все равно отпустит однажды. Пусть она будет милосердна, пусть…