Папарацци - стр. 30
Будет весело, Вика. Обещаю.
12 глава. Вика
Мои губы горели, будто это был не поцелуй мужчины, а обжигающее пламя ада. Я даже не сопротивлялась – так ошарашили меня слова Андрея. И тем, как собственноручно вырыла себе могилу. Практически вручила дьяволу свою душу!
Скоро оцепенение спало, и уже через несколько секунд я смотрела в спину своему демону и проклинала его на чем свет стоит.
Рабыня? Теперь я его рабыня? Тоже мне рабовладелец двадцать первого века!
Хотя сама виновата. Дура! То и дело грозила всем судом, а сама мысли не допускала, что меня может постичь та же кара.
Да кому я нужна мелкая сошка? Что с меня взять? Последние штаны снимут и фотоаппарат отберут? Для меня, конечно, огромная потеря, а вот для воротил шоу-бизнеса это ничто!
Я так вошла в раж и упивалась своими мелкими кознями, что забыла включить мозг. Мне даже в голову не пришло, что Соболев опустится до шантажа. Хотя почему нет, он же подлый гад! Я не боялась потерять работу, обнадежённая словами редактора, что все эти «уволь ее, я так хочу» – игры мажоров и после того как избалованная детка топнет ногой, ничего действительно серьезного не последует.
«Вика, о чем ты думала?» ― ворчало сознание.
Точно не об уголовном кодексе!
Я так часто вторгалась в чужую жизнь, что прекрасно знала о какой именно статье говорил Андрей. За нарушение статья 137 мне грозило выплатить штраф; принудительные работы; запрет заниматься деятельностью, пользуясь служебным положением которой я распространяла личную информацию о Соболеве; лишение свободы.
Два последних пункта пугали больше всего. Что я буду делать, если не смогу работать фотографом?
«Сидеть в тюрьме, Вика. Там нечего фотографировать», ― ехидничало сознание.
Нет уж, так просто я не сдамся! Но что же делать?
Спотыкаясь, бросилась через весь зал к Соболеву. Конечно, это унизительно, что я как ручная собачка кружила вокруг него, путаясь под ногами, но страх оказаться за решеткой был сильней чувства собственного достоинства.
– Андрей, ты же несерьезно? ― нервно улыбалась, стараясь выглядеть уверенной и бесстрашной. Но кого я обманываю? Я была жалкой.
– Еще как серьезно, ― упивался победой, и продолжал пить шампанское. Как издевка!
Я тоже схватила бокал с подноса проходящего мимо официанта и осушила залпом – надо было успокоить нервы. Судя по изумленному взгляду Андрея, его это впечатлило. Теперь решит, что я алкоголичка. Да какая разница, что он подумает!
– Андрей, ну какая рабыня?― продолжала канючить. ― Посмеялись и хватит.
– Викуля, я еще не начинал смеяться, ― практически не обращал на меня внимания, приветствуя кивком, улыбкой или жестом руки знакомых, проплывающих мимо. ― Ты вдоволь повеселилась, настала моя очередь.
– Не будь сволочью! ― не выдержала, когда поняла, что он не уступит, и с садистским наслаждением будет глумиться надо мной.
– А ты – мстительной стервой! ― доброжелательная улыбка слетела с его лица, и я всецело завладела его вниманием. ― За всё в этой жизни надо платить, Вик.
Андрея позвала какая-то компанию, и он с большим удовольствием воспользовался возможностью избавиться от моего общества. Но я не собиралась так легко сдаваться, увела у официанта еще бокал шампанского и неотступно следовала за Соболевым.
– К чему всё это, ведь ничего же ужасного не произошло? ― жужжала у него над ухом.