Папа, я проснулась! (сборник) - стр. 8
Ковры сняли. Началась новая жизнь. Довольно хлопотная.
Сначала они были похожи на шоколадные пирожки. Маленькие, ладные, коротенькие, сбитые, даже робкие. Я уже не помню, как их назвали, – как-то нежно. Но имена помнили только Птиры. Мы, соседи, звали их Басмачами. Они только вначале очумели немного, ходили, когтиками по паркету клацали, переглядывались, мол, прикинь – о попали! – в музей. А подросли, огляделись – оказалось, что есть чем заняться, есть что нарушать, – орднунг! Куча всякого орднунга! Море орднунга! Нарушай – не хочу!
Надо сказать, что эта пара американских бульдогов, эти братья-Басмачи, с которых и начался у семьи Птира их собачий бизнес, они вообще оказались чемпионы по отсутствию интеллекта, то есть идеальные образцовые кретины. Нет, ну приглядитесь к ним внимательно: вот голова, где должны располагаться мозги, глаза, зубы там, нос и прочие головные принадлежности. А у американских бульдогов – как-то все не удалось, природа лепила и так и эдак, ну пьяная, что ли, была, получилось, что всю голову занимают челюсти – две слюнявые экскаваторные лопаты, кое-как еще воткнут нос и маленькие заплывшие глазки. И все. В черепе больше места просто нет, чуть-чуть – для мозгов, чтобы Басмачи запомнили только, что на кровати и кресла – фу! Команды – «охранять!» и «гулять!». А из качеств характера там поместились хитрость, коварство и яростная преданность, даже не столько своим кормильцам, сколько дому, их пригревшему. Потому что если Птиру-жену они еще слушали, то Птиру-мужа игнорировали. Правда, относились к нему по-доброму, потому что он с ними гулял. Мы все выключали телевизоры и прекращали всякую деятельность, когда они гуляли, мы садились к окнам, запасались попкорном и наблюдали, как Басмачи тягают Птиру на своих поводках, как мощный катер – спортсмена на водных лыжах. Они втроем носились по кварталу вокруг домов, как бешеные, их местонахождение можно было легко определить по звукам тяжелого топота Басмачей и хриплого дыхания хозяина. Кстати, Басмачи вообще никогда не лаяли. Молчали и делали свое дело. В основном жрали. Вы наблюдали, как ест бульдог? Вы видели, как работает экскаватор? Вы слыхали, как поют дрозды? Вы слышали, как работает машина по осушению болот? А завывание вьюги в феврале? Все звуки и видеоряд сложите вместе – такое вот четыре раза в день можно было услышать и увидеть в Птировой кухне. Свинарник – институт благородных девиц! Пансион для мальчиков из королевских семей! По сравнению с Птириными бульдогами. И вроде бы кормили их по науке, элитной собачьей едой, по книгам, по часам – орднунг! Но попутно бульдоги включили в свой рацион квартиру. То есть грызли углы, облизывали стены – им было вкусно. Своим элитным кормом питались днем, квартирой питались по ночам. В несущих стенах выели ходы и норы – чавкали, грызли, сопели, подвывали, хрюкали, чмокали и дрались из-за лакомого куска штукатурки. Ветеринара вызвали, когда стенку в коридоре истончили до такой прозрачности, что, если присесть или прилечь, были видны ноги тех, кто выходит из лифта. Ветеринар сказал, что, очевидно, им не хватает кальция. Нет, ну бывает такое, понятно, но чтобы настолько, что все углы внизу объедены до овалов! Это при одной, но пламенной страсти Птир к порядку. Вызвали строителей – укреплять стены.