Папа в подарок - стр. 11
Дочка жмется ко мне лишь сильнее. Прячет личико, зарываясь в ноги и качает головой.
– Нет, – говорю вместо нее.
– Решение за вами, но сейчас я не вижу оснований для госпитализации, – своими словами фельдшер помогает принять решение. – Но мы вам все равно обязаны ее предложить.
– Мне нужно подписать отказ? Где? – беру в руки планшет с документами и ставлю подпись на галочке.
“Скорая” уезжает, воспитатели перестают суетиться вокруг нас, и мы с Настей остаемся вдвоем в раздевалке.
– Я не хочу в сад, – канючит дочка. – Забери меня, – просит слезливо.
В любой другой ситуации я бы, наверное, забрала, но сегодня…
Да и плевать, что сегодня!
– Одевайся, – говорю, предвкушая гневные крики от шефа. Аверченко будет орать.
– Ура! – радостно хлопает в ладоши малышка и убегает переодеваться.
Немного выдохнув, присаживаюсь на скамеечку и только сейчас понимаю, что все это время у меня от тряслись ноги.
– Как дочь? – ко мне подходит Иван. Присаживается рядом.
– Нормально, – отвечаю устало. – А у тебя? – поворачиваю голову и смотрю на сидящего рядом мужчину.
Кажется, я впервые вижу его. Мы не спорим, не ругаемся, не учиняем друг для друга неприятности и это… странно.
Без гнева на лице и злости во взгляде Иван выглядит совершенно другим. Он спокоен, красив и вместе с тем сдержан.
Совсем другой человек сидит рядом со мной, и я поражаюсь столь резким переменам.
– Соня – хорошая девочка. Только живет без отца, а влияние матери нельзя назвать адекватным, – говорит виновато. – Я приношу извинения за ее поведение, мы обязательно поговорим.
– Может быть, вместо этого лучше приходите к нам в гости, – предлагаю до того, как успеваю подумать над разумностью идеи. – Сделаем с девочками что-нибудь вместе, попробуем их подружить.
Иван удивленно смотрит на меня.
– Думаешь, сработает? – спрашивает, задумчиво хмурясь.
– Уверена, – заверяю его с теплой улыбкой.
– Ну, раз уверена, – посылает скупую улыбку в ответ. – Давай попробуем.
Едва успеваем договориться о времени и дате, как из группы выходит психолог и направляется прямиком к нам. Судя по выражению ее лица, нас не ждет ничего хорошего.
– Мы вынуждены передать информацию в опеку, – сухим тоном обращается к нам. – Ждите звонка.
– В опеку? – тут же пугаюсь. Я не хочу, чтобы к нам с Настенькой было повышенное внимание этого ужасного органа. От них нет ни малейшего толку, только напасти.
– А вы как хотели? – высокомерно смотрит на меня. – Нашему саду не нужны проблемы.
– По вашему они нужны нам? – Иван говорит таким тоном, словно окружающие должны перед ним пресмыкаться. Поразительная разница в поведении не укладывается в голове.
Несильно толкаю его в бок. С садиковским психологом лучше не спорить, а то она живо выпишет “счастливый” билет в жизнь.
– А вы, собственно, кто? – обращается к Ивану с претензией в голосе.
– Я отец Софии Ольховской, – не поведя бровью, все так же властно представляется.
– Теперь понятно, в кого у вас такая невоспитанная дочь, – фыркает психологиня.
В шоке смотрю на нее.
Что за дикий непрофессионализм? Разве можно общаться с родителями в таком тоне?
Пусть наши дети не идеальны, но это дети, и их поведение никоим образом не дает права высказывать нам претензии.
В конце концов в том, что случилось виноваты явно не София и не Настя, а воспитатели! Это они недосмотрели.