Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - стр. 26
Наконец появился папа. Под звуки серебряных труб его внесли в собор на папском sedia gestatoria – специальном переносном троне-паланкине. Понтифика окутывали изящно расшитые белые одеяния, а на голове громоздилась высокая белая митра. В атриуме процессия ненадолго остановилась, чтобы настоятель собора мог воздать положенные почести папе, поцеловав его ступню. Когда величественно движущаяся процессия с огромной свитой папских служителей, одетых в средневековые облачения, вступила в главный неф, толпа собравшихся разразилась рукоплесканиями. Папа с бледным лицом медленно махал рукой в белой перчатке, вновь и вновь повторяя жест благословения.
После должных церемоний гости начали покидать храм. Широкие ступени собора Святого Петра скоро заполнились важными фигурами, для которых заранее зарезервировали места с лучшим видом на главную церемонию коронации, которая еще не началась. Из церкви вышла длинная вереница епископов, в мантиях и белых митрах, а также представители вооруженных сил Ватикана со своими папскими знаменами. Выйдя на площадь, папские войска обменялись воинским салютом с итальянскими армейскими формированиями, дожидавшимися снаружи. После того как оркестр Палатинской гвардии Ватикана[73] закончил исполнять папский гимн, оркестр карабинеров (национальной полиции Италии, подчинявшейся командованию вооруженных сил страны) грянул «Королевский марш», за которым последовал бодрый фашистский гимн Giovinezza.
К тому времени взгляды всех собравшихся сосредоточились на богато украшенном балконе (над центральным входом в собор), где пока пустовал золотой папский трон, покрытый алым бархатом, под балдахином из того же материала. Затем на балкон вышел новый папа – под звуки труб и под восторженный рев толпы внизу. Стоя у балюстрады, он в благословляющем жесте поднял руку, после чего повернулся, чтобы взойти на трон: это была кульминация церемонии. Сняв митру с головы папы, кардинал-дьякон заменил ее тяжелой трехъярусной папской тиарой, украшенной драгоценными камнями. Затем Пий XII поднялся и, воздев правую руку к небу, прочел торжественное благословение Urbi et Orbi[74], обращенное к Риму и ко всему миру[75].
Лишь после двух часов дня папа наконец сумел вернуться в свои покои. Он ел в одиночестве, в своей приватной столовой (это впоследствии вошло у него в привычку). По словам сестры Паскалины, те маленькие канарейки, клетку с которыми он держал рядом во время приема пищи, в тот славный день особенно хорошо пели. Папа, всегда чутко улавливавший настроение своих птичек, прервал трапезу, чтобы открыть дверцу и выпустить их. Канарейки перелетели на стол и на пустые стулья, продолжая составлять ему компанию, пока он не закончил есть. Затем он по одной водворил их обратно в клетку (причем каждая перед этим садилась ему на палец) и закрыл дверцу[76].
Коронация Пия XII, 12 марта 1939 г.
Пий XII ценил пунктуальность и жил согласно заведенному распорядку. Каждое утро он вставал в 6:15, хотя зачастую ложился лишь в 1:00 или позже, но все равно, вечно страдая бессонницей, спал плохо. Одеваясь, он любил настроить приемник на какую-нибудь зарубежную станцию: ему очень хотелось поддерживать свой уровень владения английским и французским. В его спальне, расположенной на верхнем этаже Апостольского дворца, имелось два окна, которые выходили на площадь Святого Петра. Комната была обставлена просто: обычная латунная кровать, небольшое зеркало, рабочий стол красного дерева, живописное изображение Пресвятой Девы. Прямо-таки влюбленный в технологические новинки, он обожал электробритву, которую ему подарили во время поездки по Соединенным Штатам; иногда во время бритья на его свободной руке сидела канарейка. В 7:00 он направлялся в личную часовню, где опускался на колени перед алтарем, чтобы помолиться. Надев облачение, папа служил обедню в окружении «домашних» монахинь и священников, после чего переходил в приватную столовую, где его ожидали кофе и сладкая булочка. Хотя за столом он ел один, его секретари сидели неподалеку и передавали ему последние депеши. После завтрака он спускался на лифте: его кабинет находился двумя этажами ниже. В кабинете папа читал наиболее срочную корреспонденцию, после чего монсеньор (священнослужитель, который выполнял роль мажордома) вручал ему список аудиенций на день. Как правило, его деловые встречи начинались с государственного секретаря или одного из двух заместителей последнего: чиновник входил с портфелем, набитым дипломатическими бумагами. Затем следовали кардиналы, возглавляющие многообразные конгрегации в сердце Римской курии, центрального правительства Святого престола.