Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - стр. 23
На протяжении десятка с лишним лет, проведенных в Германии, Пачелли вполне непринужденно общался с представителями католиков-консерваторов, принадлежавшими к высшим классам немецкого общества. Его высокая, худощавая фигура в черной сутане и красной епископской мантии привлекала внимание. «У него лицо аскета, – писала немецкая журналистка, видевшая Пачелли в 1927 г., – с чертами, словно вырезанными из камня. Улыбка на этом лице появляется лишь изредка». Впечатляли и его темные глаза, увеличенные линзами очков. Он излучал спокойное достоинство, обладал хорошими языковыми способностями и, прожив много лет в Германии, великолепно говорил по-немецки[60].
В своей комфортабельной берлинской резиденции Пачелли часто устраивал приемы, которые посещали представители немецкой элиты, в том числе президент Германии Пауль фон Гинденбург и члены правительства страны. Самого Пачелли часто приглашали на такие же мероприятия. Его ценили за способность со знанием дела рассуждать на разнообразные темы (от истории и международной политики до теологии) и за умение легко переходить с одного языка на другой, давая очередной блистательно-остроумный ответ. Хотя он не отличался атлетизмом и с неохотой отрывался от работы, когда выпадала возможность, Пачелли с удовольствием совершал конные прогулки по эберсвальдским лесам, раскинувшимся неподалеку, возвращаясь к одному из своих любимых в детстве видов досуга. Видя, как много радости это ему доставляет и как редко удается отвлечься от обязанностей нунция, один заботливый благотворитель подарил ему электрического коня, который имитировал галоп. В Берлине нунций регулярно взгромождался на него, а позже он захватил этот тренажер с собой в Рим, но там редко пользовался им. В своих воспоминаниях сестра Паскалина отмечает: «Будучи государственным секретарем, а затем папой, он пользовался им от силы десяток раз – не потому, что ему не нравилось это устройство, а просто из-за того, что не хватало времени на такие упражнения»[61].
Пачелли вернулся в Рим в конце 1929 г., когда Пий XI наградил его красной кардинальской шапкой и затем назначил государственным секретарем Ватикана. Сестра Паскалина последовала за ним. Пачелли попросил ее обставить новые покои в Апостольском дворце точно так же, как у него было в Берлине. Она распорядилась, чтобы из Германии переправили его книжные шкафы и любимые книги, а также рабочий стол, который ему некогда подарили немецкие епископы; к столу была прикреплена серебряная табличка с выгравированными именами дарителей[62].
В последующие девять лет папа Пий XI и Пачелли являли собой странную пару: темпераментный понтифик, славящийся прямотой высказываний, могучая фигура, грудь колесом, – и почти болезненно худой, спокойный, тихий Пачелли, человек огромного самообладания, искусный дипломат. Пачелли отличался от папы еще и тем, что всегда заранее составлял полный текст выступлений, не доверяя своей способности импровизировать на основе конспективных заметок (что частенько проделывал папа). Впрочем, он обладал великолепной памятью и нередко произносил речи без бумажки: как он выражался, слова при этом скользят по странице, которую он мысленно держит перед глазами