Папа - стр. 40

Костя обвёл красной ручкой несколько объявлений. Это были «жигули»: «пятёрки», «шестёрки», «семёрки» возраста от десяти до двенадцати лет. «Не бог весть что, но хоть не стыдно ездить начинающему коммерсанту». Но стоили они уже прилично. Ценник начинался от семидесяти тысяч рублей.

Костя выгреб все деньги из карманов и загашника. Турки своей победой заметно пополнили сбережения Кости, но после сюрприза для Насти его кубышка значительно уменьшилась.

Сосчитал, получилось 26 500 рублей. Этого не хватало даже на «Иж-Комби», не говоря уже о «жигулях».

Костя не расстраивался. Стартовый капитал есть: «Подняться в три раза – это сложно, но реально». Он сложил все деньги в задний карман брюк и снова позвонил Ивану: «Если он ушёл из дома, то уже надолго. Ждать нет смысла. Нужно постараться его найти».

У Кости было несколько вариантов, где мог быть его друг, и он начал с самого простого. Схватив пиджак и наспех обувшись, Костя выбежал из квартиры.

Иван жил в двух кварталах от Кости в четырёхкомнатной квартире. Такие «хоромы» когда-то выделили отцу Ивана как главе многодетной семьи и известному инженеру на ведущем оборонном предприятии области.

У Ивана было ещё три брата. Он был средний. Костина мама, вспоминая Ивана, качала головой, жалея его мать и причитая о нелёгкой судьбе «женщины с пятью мужиками».

Но жили они весело, часто ссорясь, хотя каждый из братьев всегда стоял горой за других.

Костю веселило то, как он звонил Ивану. Трубку брал кто-то из братьев и на просьбу позвать Ивана отвечал: «Сейчас посмотрю, дома ли он». Затем трубку клали рядом с телефоном и уходили искать брата. Продолжалось это долго.

Сегодня трубку взяла мама Ивана и сразу сказала, что его нет. Это означало, что Иван предупредил мать о своём уходе и ждать его не было смысла.

Иван частенько проводил время на крыше. Здесь его Костя и нашёл в компании трёх парней. Они сидели на пластиковых стульях вокруг водочного ящика, на котором лежал сложенный мольберт. Ярко светила переноска, устремив свой единственный луч в самую середину импровизированного стола.

Там и происходило самое важное. Игроки держали в руках карты, напряжённо вглядываясь в них. У каждого под рукой стояли бутылки пива.

Костя подошёл ближе. Поздоровался, но никто не ответил. Все были заняты игрой. По четырём картам у каждого и банку на столе Костя понял, что играют в храп.

Банк был огромным. Мятые купюры лежали кучей. На первый взгляд, там было около десяти тысяч.

Трое парней были частыми гостями на их крыше, но приходили играть только по-крупному, заранее договариваясь о встрече.

Иван тасовал карты. По тому, как он тихо кивнул, не поздоровавшись вслух, Костя догадался, что дела у него плохи – вены на лбу вздулись и русые волосы, влажные от пота, прилипли к голове. Руки чуть тряслись, хотя он был абсолютно трезв.

Иван закончил тасовать и раздал всем по четыре карты, предварительно дав подснять правому от себя игроку.

Остальные были сосредоточены, но не подавлены. Молча взяв карты, они ждали, когда Иван выложит козырь. Карты каждый держал в сложенном виде, чтобы стоявший рядом Костя не мог их разглядеть.

Иван раздал карты и стал медленно вытягивать из колоды козырь. Вытянув, он резко перевернул карту. Это был бубновый туз.

– Принуждаю, – сказал дрожащим голосом Иван. Взяв себе туза и скинув лишнюю пятую карту, он положил карты на стол и взглянул на Костю.