Папа - стр. 37

– Бизнес есть бизнес. Имеет значение лишь прибыль. Единственные рамки, которыми руководствуется настоящий бизнесмен, – это рамки его моральных принципов.

Костя сказал это несколько высокопарно и как-то по-мальчишески, но, судя по общему молчанию и одобрительному кивку Бориса Викторовича, его поняли правильно. Лишь Дмитрий никак не мог смириться с тем, что рассказ Кости опять произвёл впечатление.

– Константин, то, что вы говорите, – утопия. Во-первых, есть закон. И это и есть рамки. А во-вторых, чтобы иметь ограничения лишь в виде своей совести, нужно быть революционером, человеком без страха и осторожности. А для бизнеса это плохо. Вы ещё слишком молоды, чтобы это понимать. – Дмитрий самодовольно ухмыльнулся и, подняв брови, посмотрел на Костю, как будто вызывая его на словесный поединок.

Костя, не опуская глаз, смотрел на Дмитрия и молчал. Секунд через десять он вдруг резким пронзительным голосом издал короткий вопль:

– А-а-а-а-а!

После чего так же спокойно продолжил смотреть на Дмитрия. Тот съёжился ещё больше, его глаза выражали полное недоумение. Нина уронила шариковую ручку на пол и, не поднимая её, сидела, застыв и слегка побледнев. Борис Викторович сохранял невозмутимость, но было видно, что он не может понять, зачем Костя закричал.

– Я не сумасшедший. – Костя вдруг улыбнулся, отвёл взгляд от Дмитрия и повернулся к Борису Викторовичу. – Первый тренинг у бойцов – это уметь закричать. В любом месте, когда угодно, не задумываясь о последствиях. Если вы не можете просто закричать, то и революционером вам не стать.

Борис Викторович вдруг начал смеяться. Он хлопал в ладоши и смеялся. Затем ткнул кулаком в бок Дмитрия и сквозь смех проговорил:

– Что, испугался? – и начал смеяться ещё громче.

Дмитрий ничего не ответил, а лишь насупился и зашевелил желваками. Нина так и продолжала сидеть неподвижно. Красная шариковая ручка валялась на полу.

– Всё, Кость. – Борис Викторович перестал смеяться и уже ровным спокойным голосом сказал: – Собеседование закончено. Иди.

Костя встал и, поблагодарив всех, пошёл к выходу. Борис Викторович снова расхохотался.

В фойе пятеро кандидатов ожидали окончания собеседования.

– Ну как? Когда результаты объявят? – спросила девушка, одетая в строгий брючный костюм, с платком, повязанным на манер мужского галстука.

– Не знаю, – пожал плечами Костя, – ничего не сказали. Наверно, сейчас посовещаются и скажут.

Костя не волновался. Ему казалось, что собеседование прошло не совсем так, как хотелось бы, но упрекнуть себя он не мог. Он честно ответил на все вопросы. Подстраиваться под Дмитрия ему не захотелось, поэтому шансов у него, как он считал, было не так много.

Костя вдруг почувствовал, что очень устал. Растерев лицо, помассировал уши и сделал несколько лёгких упражнений руками: «Надо выйти на улицу, подышать».

У турникета сидел всё тот же охранник и смотрел в микроскопический чёрно-белый экран телевизора. Показывали какой-то индийский фильм. Костя подошёл к стеклянной будке. На экране началась драка между красавцем индусом и пятерыми бандитами. Охранник, видимо, мечтал сниматься в Болливуде, так как глубоко переживал схватку и даже пытался повторять некоторые жесты.

Костя переводил взгляд с телевизора на охранника, наблюдая за синхронностью движений актёра и охранника.