Папа - стр. 22
Сергей Семёнович вытащил последний лист – прайс-лист услуг, которые предлагала клиника. Бегло взглянув на цены, он присвистнул и поднял глаза на Геннадия.
– Да, старик, сейчас это тема. И, что самое главное, мы пока первые это делаем, поэтому конкуренции нет. Мы можем назначать любую цену.
– А общая медицина? Кардиология у вас есть?
– Конечно, есть. Все направления. Стоматология, естественно, тоже. Просто я тебе говорю о том, где мы зарабатываем по полной. Мы недавно о-очень серьёзно вложились в оборудование, и теперь нужно как можно скорее это все отбить.
– Ген, я не понял. Ты в кардиологию меня зовёшь?
– Да что ты заладил всё: кардиология, кардиология! – Казаков раскраснелся после выпитого коньяка и активно жестикулировал. – Будешь терапевтом или кем хочешь. Помимо оклада, который будет в три раза выше, чем у тебя на скорой, с каждой процедуры, которую ты сможешь продать пациенту, будешь получать десять процентов. Ты прайс видел? Вот, теперь посчитай.
Сергей Семёнович задумался. Никогда до сих пор ему не приходила мысль о смене места работы.
– Гена, ты за кого меня держишь? Я не торгаш, а врач. Да я и не умею продавать. Вернее, не хочу. Я умею спасать, оживлять. Вот это моя работа. И я её делаю хорошо.
– Послушай. – Казаков встал со своего кресла и пересел на подлокотник кресла Семёныча. – Я знаю, ты классный специалист, но скорая без тебя справится, незаменимых нет. А вот тебе нужно подумать о своей жизни. О простой человеческой жизни, о себе, жене, сыне. Я же не наркотики тебе предлагаю продавать. Ты как был врачом, так им и останешься.
– Каким врачом? Что ты знаешь о врачах? Притащил пару агрегатов и впариваешь людям дорогостоящие процедуры?
– Ну ты охрене-е-ел… – Казаков встал и снова пошёл к глобусу. Открыл его, а затем с грохотом захлопнул. – Да пошёл ты знаешь куда? Я тебе помочь хотел. Жизнь твою наладить, а ты как баран!
Семёныч встал, молча поднял с пола свою сумку, шагнул к выходу. У двери кабинета он вдруг остановился, секунду подумал и повернулся к Казаку:
– Ген, прости. Я не прав. Спасибо тебе за всё.
– Старик! – Казаков подошёл к Семёнычу и взял его за плечи. – Подумай ещё. Сейчас жизнь другая начинается. Нужно думать о себе, иначе останешься у разбитого корыта. А про нашу медицину ты действительно зря. Мы же новые технологии внедряем, о которых в госклиниках ещё не слышали, а за границей уже лет десять используют.
– Может, ты и прав. – Семёныч опустил голову. – Неожиданно это всё как-то. Я подумаю. Обязательно подумаю.
Утро уже было в самом разгаре. Автомобили гудели, пешеходы спешили.
Семёныч шёл сквозь этот поток, никуда не торопясь. Солнце пригревало, расслабляя уставшее от работы и алкоголя тело. Он на секунду остановился, подставил лицо горячим лучам и, не замечая толкавшихся плечами встречных прохожих, отправился дальше.
До дома недалеко, шесть остановок. Он дождался своего автобуса, встал у заднего окна и засмотрелся на дорогу.
«Охота уже открылась, а я ещё не был». Ему вдруг вспомнилось, как он ехал в «буханке», смотрел в заднее окно, провожая старый деревенский домик его друга. За плечами был рюкзак, в руках двустволка, а в сердце – предчувствие хорошей охоты. Лайка Чара терпеливо лежала на полу машины и чуть вздрагивала на кочках, ожидая конца дороги.