Папа не придёт - стр. 29

Катя взяла Машу за руку и потянула ближе к створкам лифта. Мы с Дамиром стояли позади девочек в каких-то миллиметрах друг от друга, и я снова чувствовала запах его одеколона, снова вдыхала пропитанный им воздух и не могла ничего изменить.

— Расслабься, — вдруг шепнул мне на ухо Дамир, склонившись.

Я вздрогнула. Повернула голову и увидела смешинки в глазах.

— Иди к чёрту, — процедила и, воспользовавшись тем, что мы приехали на нужный этаж, поспешно вышла вслед за девчонками.

Только ничего не изменилось — воздуха больше не стало, и я была не уверена, что, пока Дамир рядом, это в принципе возможно.

С сомнением я посмотрела на огромный, сделанный в виде замка с башенками батут. Приветливая сотрудница центра улыбнулась Дамиру.

— Это точно безопасно?

— Не волнуйтесь, с вашими девочками всё будет в порядке, — ответила она мне со снисхождением, как одной из истеричных мамаш, ударяющихся в панику по поводу и без. Её «вашими» послужило очередным ударом под дых. Я чуть не захлебнулась воздухом, которого и так не хватало.

Боже, знала бы она, как близка к истине! Хотела было возразить, что моя девочка — совсем не девочка Дамира, но тот силой отвёл меня от батута.

— Я принесу нам что-нибудь, — усадив меня за столик неподалёку, сказал он.

Я не ответила. Уставилась на прыгающих на батуте детей, среди которых была Маша. В детстве я мечтала о сестре, но мечта так и осталась мечтой. А у моей дочери она есть, пусть родная только по отцу, но есть.

Задумавшись, я настолько забылась, что испуганно вздрогнула, когда на столик передо мной опустился стакан.

— Витамины. — Он показал взглядом. — Апельсиновый сок весной — самое то.

Я несколько секунд смотрела на сок. Дамир сел рядом, и я посмотрела на него. Отодвинула стакан.

— В чём дело?

— Ни в чём, — сказала я, продолжая смотреть на бывшего мужа.

Он нахмурился. Как же это было знакомо мне — сдвинутые брови, изгиб губ.

— Ни в чём, Мир, — повторила я. — Мы с тобой были женаты пять лет, а ты так и не запомнил, что я ненавижу апельсиновый сок. О чём нам с тобой говорить? После этого ты ещё будешь доказывать, что тебя интересует кто-то и что-то помимо тебя самого? — Я качнула головой. — Не надо, Мир. И говорить, что я тебе не чужая, тоже больше не надо. Сегодня я поддалась тебе, но это в последний раз и только из-за девочек. Но больше на поводу у тебя я не пойду. Если потребуется, я сменю сад, не поможет — мы переедем в другую квартиру. Если ты хочешь добиться этого — добьёшься, Дамир.

Он нахмурился сильнее. Довольно долго мы сидели в тишине, а потом он, ничего не говоря, встал. Ушёл к стойке и вернулся с кофе. Поставил передо мной.

— Кофе — беспроигрышный вариант.

— Не всегда.

— С тобой — всегда.

Я усмехнулась уголками губ. Взяла чашку за ручку и повернула. Сверху была густая пенка. Выглядело аппетитно и… грустно. Почему — сама не знала, но от всего этого было грустно.

— В последний раз говорю тебе — не пытайся использовать детей в качестве инструмента управления мной. Это нечестно прежде всего по отношению к ним. И низко. Я не шучу насчёт того, что запрещу Маше общаться с твоей дочерью. И насчёт всего остального тоже, Дамир.

— Так сильно меня ненавидишь? — Он испытующе посмотрел на меня.

— Ненавижу? — Я тихо засмеялась. Сдавленно и совсем невесело. — Тебе напомнить, в какой момент я застала тебя?