Папа напрокат - стр. 7

Моя шутка, может быть, не самая удачная. Но Даша так не считает. Она улыбается, и на щечках появляются мягкие, соблазнительные ямочки.

– Персонал больницы, вообще, записал меня в отцы! По всей видимости, я – полный тезка отца малышки?

– Да, – кивает Даша.

Радость на лице девушки сменяется болезненным и страдающим выражением. Явно мой тезка провинился перед Дашей или сделал кое-что похуже?

– Да и все? – допытываюсь я. – Не хочешь ничего объяснить?

Даша прикусывает губу, борясь с нерешительностью. В этот момент начинает звонить ее телефон. На экране высвечивается: «Daddy». Но в противовес легкомысленной надписи на английском фото очень суровое. Мужчина в фуражке и парадном кителе с ровными строчками наград. Военный он у нее, что ли? – Папа… – обреченно шепчет Даша и вытягивается по струнке.

– И с этим папой что-то не так? – удивляюсь я.

Телефон продолжает вибрировать и ползти к краю стола. Даша мнется, думая ответить или нет. Наконец, гаджет оказывается на краю стола. Я подхватываю его, скользнув пальцами по кнопке «ответить».

Из динамика раздается громкий, командный бас, слышимый даже на расстоянии:

– Дарья, ты пропустила три моих звонка. Из приложения я вижу, что ты находишься в здании частной клиники. С тобой все в порядке?

Даша бледнеет с каждой секундой больше и больше.

– Твой отец не в курсе, что он стал дедом? – шепотом спрашиваю я.

– Он у меня военный. Месяцами пропадает на служебных заданиях, – едва не плача, отвечает Даша. – Папа обещал, что после возвращения с очередного задания обязательно навестит меня в столице. Вот… – всхлипывает. – Наверное, он уже собирается приехать в город. А у меня… у меня в жизни полная задница!

Ругательство из уст этой нежной девушки звучит непривычно. Крепкое словцо лишь подтверждает догадки о том, что мой тезка, Кузнецов Игорь, полный кретин.

Телефон Даши продолжает звонить.

– Ответишь отцу или нет? – спрашиваю я.

– Да, конечно, – спохватывается Даша.

Девушка принимает у меня из рук телефон. Думаю, мое присутствие при разговоре смутит Дашу еще больше. Поэтому я выхожу в коридор, кивнув девушке на прощание. Последнее, что я успеваю увидеть, это как она обреченно подносит к уху телефон, отвечая:

– Алло. Привет, папа…

По-хорошему, я выполнил все, что только мог. Другой бы на моем месте не пошевелил и пальцем. Но я делаю это не для того, чтобы повесить медаль себе на грудь. Просто чувствую себя виноватым из-за того, что Даша родила на тридцать седьмой неделе. Мне кажется, наше столкновение послужило тому, что она начала рожать. Поэтому я не могу уйти. Сижу в коридоре и читаю форумы о младенцах. Вот делать мне больше нечего, честное слово. Но я читаю о том, как ведут себя младенцы в первые дни жизни. Волосы на голове дыбом встают! Это же сущий кошмар. И как только девушки справляются с этими маленькими дьяволятами?! Нужно быть терминатором, чтобы выдержать это, не меньше.

Ситуация наталкивает меня на мысль позвонить при случае своей маме и поблагодарить ее за то, что она возилась со мной и воспитывала, даже несмотря на то, что отец ушел из семьи. По его мнению, я был недостаточно хорош и просто недостоин быть его сыном. Мой родной папаша – академик по прикладной математике и без пяти минут гений. А его сын, который, несомненно, должен был родиться ничуть не глупее, отставал в развитии и страдал дислексией. Папаша благополучно свалил за бугор, оставив нас с мамой. Позднее она вышла замуж еще раз. У моего отчима тоже остался ребенок от первого брака. У меня довольно близкие отношения со сводной сестрой. Алина младше меня на пять лет, но мы довольно дружны.