Папа, куклу звали Джульеттой - стр. 14

– Запросто она, – улыбается Лариса.

– Вот и я так подумал, однако смотрю – ягод у меня отсыпала, совсем чуть-чуть осталось их у меня на дне, может быть стакана два.

– Жаль… На этот раз если морошку насобираете, осторожней будьте, чтобы кикимора не забрала.

– Нет, теперь я в её игры играть не буду. Похожу по краю болота и скорее назад.

– А я ни разу на болоте не была…

– Разве? – немного помолчав, спрашивает Аким Аркадьевич. – Порой жизнь нас засасывает, словно болото, и разные обстоятельства. Каждую минуту кажется – вот-вот утонешь, а потом бац, отвлёкся от соблазнов и как будто снова твёрдая почва под ногами.

– Ах, вон вы про что… Прямо философ. Наверное, довольствуетесь малым? А я вот так не могу. Мне много в жизни надо и всего хочется.

– Молодая ещё. Я в твои годы таким же был… Путешествиями всё грезил.

– Так поездили же…

– Да, только не всё увидел, что хотел.

– В Индии даже были…

– Был, но что там хорошего – грязь, нищета.

Лариса звонко смеётся…

– Значит настоящую Индию вы всё-таки не увидели, не поняли… А я у Саи Бабы была, мечты осуществить просила, – делится она.

– Не знаю, кто такой, – отмахивается Аким Аркадьевич и пауза между ними тянется дольше приличного.

Она уже хочет уйти, потому как понимает – слишком засиделась тут, хотя в общем-то уже обсудила с этим человеком всё, что ей было нужно. И теперь он смотрит на неё как-то странно и эта странность в его взгляде её очень смущает, улавливала она её ни раз и прежде. Он же смотрел так порой, потому что иногда затруднялся и не понимал, как же всё-таки её воспринимать – как подругу, будущую любовницу или вторую дочь. Порывался прикоснуться к ней, но боялся, что этот жест оттолкнёт её или оскорбит… Поэтому часто он просто смотрит на неё во все глаза, как на героиню спектакля одного актёра.

– Вы прямо мой поклонник, – льстит она, старательно делая милым выражение лица. – Но пока только единственный.

– Будут ещё и фанаты, и поклонники, – добавляет он.

На этой фразе она уже выходит из его кабинета.

Он остаётся один и усмехается ей вслед, думает – какая она мечтательница.

Рабочая смена уже подходит к концу и пора идти в душ. Но он ловит себя на мысли, что чуточку оплошал и надо было ополоснуться до её прихода. В самом деле, а вдруг… Решает впредь быть более расторопным и ловить удачу, если она так нежданно-негаданно залетает к нему в кабинет. Ещё он всегда жалеет, что Лариса не пользуется духами, даже осторожно упрекает её иногда в этом. Однако она не исправляется. Ему же всегда очень хочется, чтобы в кабинете после неё оставался хотя бы тонкий шлейф её аромата.

Сейчас, несмотря на то, что они пили кофе, здесь пахло почему-то берёзовым лесом. И он улыбнулся, подумав, что это наверняка от рассказанных историй. Но тотчас вспомнил – ведь он подарил ей берёзовый шампунь, посмеялся над этой своей забывчивостью.

Лариса в это время уже поехала домой…

Ездила она на старой машинке, сменившей не одного хозяина, однако, как она считала, так намного лучше, чем ездить в городском транспорте. Машина часто ломалась и тогда ей приходилось какое-то время ездить на такси или трамваях. Там ей становилось грустно и даже страшно, потому что артисты, как она всегда считала, это высшая каста, и значит ездить они должны только на дорогих машинах – лимузинах и ягуарах. Хотя особенно в машинах она не разбиралась – знала только эти два красивых названия. Сейчас она изо всех сил гнала свою развалюху, представляя, что это как раз и есть её шикарный автомобиль и она вся такая знаменитая скрывается за тёмными стёклами от поклонников… Представляла на заднем сиденье ворох букетов, и ещё коробки с нераспечатанными подарками – там наверняка могли лежать драгоценные украшения…