Папа для сладкой Булочки - стр. 9
– Прости, что я к тебе приставал? – стыдно смотреть Кире в глаза, но хочется снова в них утонуть.
Она краснеет и закусывает губу:
– Сама себе ловушку устроила. Если бы не баба Шура, – щёки Киры загораются румянцем, – получила бы по заслугам.
– Я бы не назвал это наказанием… Впрочем, с таким чудовищем, может, и правда не очень того-этого…
– И ничего ты не чудовище… – Кира запинается, взглянув на моё лицо. – Мне кажется, ты очень хороший человек. Синяки и гематомы пройдут, но снимок головы и всего тела нужно сделать…
– Ты ангел, Кира, – негромкая мелодия кажется знакомой, и я поднимаюсь. – Спасительница моя. Можно пригласить тебя на танец? Свечи, гирлянда… Такая ночь!
Кира вкладывает мне в руку свою маленькую ладошку, и мы, качаясь в такт мелодии, танцуем, как два цирковых медведя. На большее я не способен сейчас, а Кира напряжена до предела.
– Чего ты улыбаешься? – Её невинная улыбка вызывает у меня умиление.
– Вспомнила мультик «Красавица и Чудовище»[1].
– Не смотрел, но название точно про нас.
– Как мы будем пока тебя называть? – Кира держится на пионерском расстоянии, а мне хочется прижать к себе эту тёплую, маленькую птаху.
Память услужливо подсовывает нашу романтическую схватку у мойки. Теперь я даже рад, что Кира ко мне не впритык. По лицу меня били от души, но снизу у меня всё работает, как швейцарские часы. Бросаю взгляд на запястье левой руки. Мне кажется или я действительно помню, что на ней я носил упоительно дорогие котлы.[2]
– Ярослав нормально, я почти привык, – отвечаю с некоторым опозданием. Ласкаю нежные пальцы Киры. Как бы мне хотелось, чтобы она уснула сегодня на моём плече. Но теперь это лишь мечты.
Из коридора доносится пиканье и Кира замирает:
– Твои вещи постирались, пойдём развесим.
Иду следом за Кирой. В ванной она достаёт из стиральной машины куртку милитари и штаны, какие обычно носят работяги.
– А я нарядный в сугробе лежал. Просто подарочный вариант, – мне теперь очень хочется верить, что это и правда одежда с чужого плеча. Воспоминания о швейцарских часах были куда приятнее.
– Других мужиков рядом не валялось, – смеётся Кира, складывая одежду в таз. – Так что выбор у меня был невелик. Подожди, я вешалку принесу. Повесим одежду сохнуть над ванной.
Кира выпрямляется, и наши взгляды встречаются. Короткое замыкание. Обнимаю Киру и внимательно вглядываюсь в её лицо. Оно мне знакомо. Возможно, просто кажется. Как пять минут назад с часами.
– Может, ты всё-таки жена мне? – спрашиваю с робкой надеждой.
– Нет, Ярослав, – вздыхает Кира. – Хотя я и сама чуть в это не поверила.
Она поворачивается к зеркалу, а я неожиданно для себя, собираю в хвост её волосы, скручиваю в тугой жгут и прикладываю к её голове. Она испуганно смотрит на меня. Прячу руки за спину, и волосы Киры рассыпаются по плечам тяжёлыми золотистыми прядями.
– Прости, я позволил себе лишнего.
Кира уходит и возвращается с вешалками. Помогаю ей развесить свой странный наряд.
– Пойдём спать, Ярослав, – Кира произносит это имя с придыханием. – Я принесу лекарства и ещё раз обработаю раны.
Почему она выбрала для меня именно это имя. Неразделённая любовь? Муж-изменник?
– Готов лечь в твоих ногах, только не оставляй меня сегодня одного.
– Я немного посижу с тобой, – улыбается Кира. – Иди ложись.