Папа для Ромашки - стр. 13

И, когда Рома в кабинете замолкает, стучу к нему.

– Что? – недовольно спрашивает и оборачивается.

5. Глава 5 

– Ты будешь ужинать? Мы там…

– Нет, я поел, – не дает договорить и перебивает. – Еще что-то?

Застываю от неожиданного ответа. Я вроде ничего плохого и не сделала. Что он сказал, выполняла.

– Если захочешь, я оставила на плите.

– Хорошо, – кивает, отворачивается. Что-то перебирает. Я не ухожу, ищу момент, чтобы спросить о елке. – Что? – снова поднимает на меня глаза.

Выдыхаю. Уже догадываюсь, что скажет “нет”… не то настроение у него, и дело может и не во мне, но все же...

– Рома, а ты не ставишь на Новый год елку?

– Нет.

– А можно…

– Нельзя. Ты тут временно и не надо свои правила устанавливать.

Сжимаю губы, молча выдыхаю и выхожу.

Свои правила… С каких пор это елка стала моими правилами? Где вообще эти правила прописаны? Меня с уставом никто не ознакомил.

Понятно.

Не говорю, конечно, но взглядом показываю.

Ромашка сидит на окне в гостиной, дует на стекло и рисует елку пальчиком. Так, мы можем купить втихаря от Ромы небольшую елку и поставить у себя в комнате. Сантиметров на пятьдесят. И гирлянду небольшую закажу. Думаю, на это его можно будет уговорить.

– Маш, пойдем в комнату, – зову ее.

– Мамацька исё цють-цють на огонёцьки посмотим.

Ей же много не надо. Гирлянда в соседнем доме видна только с торца крыши, но, глядя на Машу и ее искренний восторг, тоже улыбаюсь.

– А Дед Моез нам ёку пивизет?

Дед Мороз не в духе.

– Давай мы в комнате у нас поставим небольшую елочку?

– Я хатю башую. Тогда много кафетак Санта пинесет.

– Он и под маленькую много принесет. Ему главное, чтобы была.

Я уже жалею, что сама сказала, что тут дед Мороз приносит подарки под елку. Вернулись бы к легенде с сапожками. Положила бы туда подарок.

Нет, Варвара решила приобщить ребенка к местной культуре. Дед Мороз, подарки под елку, Новый год.

Я сажусь в кресло, стоящее в тени, достаю телефон. Буду искать елку. Сложность только в том, как незаметно ее пронести в дом, если мне и выходить нельзя.

Рома выходит из кабинета, наливает себе на кухне воду. Еду мою не ест. Может, правда, не голоден, а может, принципиально.

У нас обоюдные претензии друг к другу, и пока они просто глубоко зарыты. Но когда-то может и прорвать. Я научилась сдерживаться и первой точно ничего не начну. Мне нужна защита сейчас.

Рома возвращается к себе, но на полпути тормозит, смотрит на Машу и идет к ней. Я гашу экран, чтобы не светиться. Включаю камеру.

– Что там смотришь? – Рома наклоняется к Маше.

– Огонётьки. Такии касивые. Ёма, а давай тозе кьютим?

– Включить гирляндку? – переспрашивает у нее. Маша кивает в ответ. – У меня нет, Ромашка.

Сердце ёкает, когда он так ее называет.

Я много раз представляла каким бы он был отцом. Наверное, хорошим, если бы хотел ребенка. Или не очень, потому что с такого папаши, как у него, какой можно пример взять?

Рома присаживается на край подоконника и смотрит с Машей в окно .

– А давай я Санту попошу, он тебе аганёцьки подаит. А ты их кьютишь.

Рома усмехается.

– У нас тут не Санта, а дед Мороз.

– Я знаю, мама говоит, что ёку ставить незя, а без нее Моёз не пинесет кофетки и огонёцьки. А Санта кинет в тубу.

Рома снова улыбается, прикусывает губу.

– Ладно, куплю тебе елку.

– Уя!