Панкрат. Возвращение в небо - стр. 21
Чтобы задержать застывших у окна мужчин, он, продолжая двигаться, снова крикнул по-русски:
– Отличное здание. Гарантированная безопасность изнутри и снаружи!
Он был уверен, что стрелять в него никто не будет. Это было ясно еще из разговора в «Дягилеве».
«А как же иначе! Придурки! – усмехнулся Суворин, толкнув ногой спокойно бредущего перед ним голубя. – Как же они медальон найдут!»
Он повернулся и посмотрел на столпившуюся возле окна группу. И вдруг увидел направленный на него пистолет.
Суворин был из тех людей, кто, даже глядя смерти в глаза, не терял самообладания. И смерть уже не один раз моргала первой, не выдержав его напора. Вот и сейчас моргнула. Ибо он не отшатнулся машинально в сторону, как сделало бы большинство, а, напротив, еще крепче вцепился пальцами в карниз. И, убедившись, что сохраняет равновесие, последовал дальше.
Выстрела, как и рассчитывал Панкрат, не последовало. Шнейдер, уже пришедший в себя, остановил своего приятеля жестом, выражавшим досаду, и отдал несколько команд на немецком языке.
В это время Панкрат был уже далеко. И не слышал немца. Но он знал, что осталось очень мало времени. Достаточно Шнейдеру или кому-нибудь из его группы сделать один звонок, и внизу его обязательно кто-нибудь встретит. В общем-то он понимал, что так и будет. И все-таки добрался до пожарной лестницы и начал спускаться. На уровне седьмого этажа удача снова улыбнулась ему: окно было раскрыто. Он подошел к самому краю лестницы, протянул ногу и толкнул раму. Она была незафиксированной, и через пару минут Суворин проник в помещение. Оно оказалось служебным. Правда, непонятного назначения.
Чем-то вроде комнаты отдыха.
Панкрат присел на диван, продумывая свои дальнейшие шаги. И в это время услышал звук спускаемой в унитаз воды. Он вскочил. В углу комнаты была белая дверь, откуда и исходили эти звуки.
Дверь открывалась вовнутрь, поэтому ничего не оставалось, как по-медвежьи наброситься на выходившего из туалета человека. Это был портье высокого роста и крепкого телосложения, который, к удивлению Панкрата, не растерялся и оказал решительное сопротивление.
Через пару минут азартной схватки портье наконец, выдавил:
– Гомики проклятые! Достали совсем вместе с вашей депрессивной музыкой. Когда вы уже свалите?
– Прямо сейчас, – пообещал ослабивший хватку Суворин. – Честное слово! – Он вскочил и бросился вон из комнаты.
Оцепление вокруг отеля Шнейдер и Рувье создать не успели. Поэтому Панкрат спокойно и никем не обнаруженный выбрался из окна туалета на втором этаже и мягко приземлился на газон, заросший астрами. Потом минуты две выглядывал из-за угла, пока его наконец не заметил швейцар, проводивший кого-то до машины.
Суворин поманил его пальцем. И когда тот подошел, попросил, вложив в его руку двадцать долларов, чтобы подали его мотоцикл прямо сюда.
Через пять минут его «Boy Racer» мчался в направлении, противоположном тому, откуда появился, подъезжая к гостинице.
Августовский день к тому времени уже начал угасать. Становилось сумрачно. В Москве здорово посвежело. Северный ветер вот уже целую неделю доходил до такого накала, что кое-где сбивал рекламные щиты. Сейчас в столице было особенно неуютно. И Панкрат мчался куда угодно, только бы подальше. У него было лишь одно желание: забраться куда-нибудь, чтобы перевести дух, спокойно «переварить» полученную информацию и составить новый план действий.