Пан Володыёвский - стр. 70

– Вот видишь, в иных краях чужестранец вечно пасынком остается, а наша земля-матушка руки к нему тянет и на груди своей согреть готова.

– Правда! Истинная правда. Но, видно, не судьба. На старой родине моей все я могу обрести, все, кроме счастья.

– Хо! Говорил я тебе, братец, останься с нами, женись, да ты не послушал. Был бы женат, непременно бы к нам вернулся, разве что жену через водные стихии переправить решился, чего не советую. Говорил я тебе! Да не слушал ты старика!

Сказав это, пан Заглоба снова метнул взгляд на Кетлинга, но тот по-прежнему сидел молча, опустив голову и глядя в землю.

– Ну и что ты скажешь на это, братец? – помедлив немного, промолвил Заглоба.

– Не было к тому повода никакого, – уныло отвечал рыцарь.

– А я говорю, был! А если нет, то отныне не перепоясать мне больше этим вот поясом своего брюха. Кшися достойный предмет, и ты ей мил.

– Дай Бог, чтобы и впредь так было, даже если и моря нас разделят.

– Ты что-то еще сказать хотел?

– О нет, ничего боле!

– А с нею ты объяснился?

– Об этом ни слова! Мне и без того уезжать тяжко.

– Кетлинг, хочешь, я за тебя объяснюсь, пока не поздно?

Кетлинг, помня, как молила его Кшися держать их чувства в тайне, подумал, что, быть может, доставит ей радость, коли, не упуская случая, вслух от них отречется.

– О нет, сударь, – сказал он, – в этом нет никакого проку, я это знаю и посему сделал все, чтобы избавиться от пустых мечтаний, а впрочем, спрашивай, коли надеешься на чудо!

– Гм! Если ты сам от нее избавиться постарался, тут и впрямь никто не поможет. Только, признаться, я полагал, что ты рыцарь похрабрее, – сказал Заглоба с горечью.

Кетлинг встал и, воздев руки к небу, с жаром произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.