Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны - стр. 88

– А вы во что-то верите? Ну, вот честно, без дальних заходов, ответьте.

– Умеешь ты задавать неприятные вопросы. Я, кажется, понял к чему ты клонишь – Оргулов вам дал надежду. Что ж. Вот только кое-что не стыкуется в твоем рассказе.

– Что именно?

– Ну, во-первых, достоверно известно, что никакие корабли или подводные лодки, способные доставить подобные подразделения в Крым и, главное, такие объемы продуктов, оружия, боеприпасов, Босфор не проходили. Дальше, такая переброска по суше, с переправкой через Керченский пролив, не осталась бы незамеченной. Воздушным путем – сам понимаешь, тоже нереально.

– Ну, это ни о чем не говорит. Вряд ли Босфор так контролируют.

– Это спорно. Но тут, поверь, турки до сих пор пасут пролив: торговля морем продолжается, и они с этого дела имеют свой процент, как с незапамятных времен. Есть еще один момент…

– Какой?

– В России про капитана Оргулова, тем более про майора Оргулова никто ничего не знает. По данным наших российских коллег, с которыми у меня есть неплохие связи, он пропал без вести при выполнении секретного задания вместе со своей группой еще перед ядерной бомбардировкой.

Олег не выдержал и засмеялся.

– Ну, Владимир Леонидович, ну что в такой ситуации они будут вам все рассказывать?

– Да не будут, но вот удивление и неподдельный интерес к персоне твоего дружка я у них увидел, а это показатель. Что-то такое он вывез из Новороссийска, что они там задергались как ошпаренные. Думаю, скоро здесь появятся российские спецы. А с учетом того, что у нас все течет, то и турки про Оргулова знают, и натовцы. В общем, сейчас тут такая каша заваривается, и мне, старику, который уже готов умереть, становится страшно.

– К чему вы клоните, товарищ полковник?

– Олег, мне нужна правда. Настоящая правда.

– А зачем?

– Я уже стар, много видел и многое пережил. Сейчас, я чувствую, начинается что-то серьезное и грандиозное. Спящее несколько лет по бункерам дерьмо начинает бурлить, кипеть и вылезать наружу. Ты думаешь, я не вижу, что мы тут все подыхаем? У меня из родных осталась только невестка с внуком. Сын погиб во время войны, жена умерла еще перед войной. Что нас ждет в будущем? А ничего. Помнишь, мы нашли группу капитана Воронкова, которая пропала во время урагана? Как они там от безысходности в застрявшем БТРе за последний паек поубивали друг друга? Это ждет нас всех, только чуть позже. Почему ты думаешь, если у вас появилась надежда, то мы ее недостойны? Мы не люди? Что вам такого предложил Оргулов, что отряд внутряков полным составом перешел к нему, что агенты, засылаемые к нему в группировку, прекращают передавать сообщения, что все мелкие группировки района, выявив наши разведгруппы, несутся их сдавать? Ну ведь не за чистую жрачку и не из страха они так стараются.

Олег задумался. Сейчас был момент истины, и врать и выкручиваться в таких условиях было бы не очень честно по отношению к старику. Дегтярев как бы в первый раз вглядывался в Батю и понял, насколько он постарел в последнее время.

– Хорошо, Батя. Смотри.

Олег потянулся, вытащил свой ноутбук, включил его и запустил видеофайл. Прошло несколько минут, пока Лукичев смотрел на бой современного спецназа в прошлом. В отличие от Великого, он все понял сразу и задал вопрос, который Дегтярев совсем не ожидал услышать: