Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны - стр. 104
Стрельникова на все это смотрела вполне спокойно, понимая, что Кристина просто чувствует себя одинокой и в такой форме выражает свой юношеский протест. Этот вопрос уже обсуждался с руководством, и у Ирины были жесткие указания – с девочкой не ругаться и устанавливать полный и дружеский контакт. Да и Юрий Панков, отец Кристины, ей нравился…
В черном небе юга Украины, оккупированной немцами, летел одинокий бомбардировщик с красными звездами, а в нем хохотали несколько человек, слушая анекдоты про Василия Ивановича, который везде был и все видел, даже у негра в…
Самолет вполне спокойно пересек линию фронта, завернув немного западнее, и, пройдя над морем, затем в течение двух часов добирались до предполагаемого района выброски, о чем известил Решетников между очередными анекдотами. На что новый, но такой знакомый и родной голос вмешался в наш разговор:
– Феникс, я не поняла, вы там воюете или анекдоты травите? Может, хватит? Наверно, пора уже высаживаться?
– База, как я рад тебя слышать! – тут я был искренен на все триста процентов.
– Еще чего-нибудь добавите?
– База, я тебя обожаю. Ты там готовься, сейчас быстренько прыгну и к вам. Супружеский долг – дело суровое, но нужное…
– Да что-то не верится. Вы там все навоеваться не можете. Что ты, что Бычок. Кстати, тут Белка спрашивает, как он там?
– В госпитале. Броником осколок словил, да головой дверь.
– Серьезно?
– Нет. Но эвакуировать придется.
– Хорошо. Ну что дальше?
– Вы отслеживаете нас?
– Да. Скорость и местоположение определили. Какая у вас высота?
– Решетников?
– Три пятьсот.
Я уже дал команду пилоту:
– Выполняйте распоряжения Базы.
Он уже серьезно ответил:
– Вас понял. База, я Баклан-29. Жду указаний.
– Поворот на восток на тридцать градусов.
Самолет заметно наклонился.
– Так следовать пять минут. Затем спускаетесь на восемьсот метров и готовите выброску по сигналу.
– Вас понял.
Я коротко бросил своим бойцам:
– Приготовились.
Мы поснимали полушубки, лица были еще на аэродроме закамуфлированы тактическим кремом, поэтому стали проверять снаряжение, приборы ночного видения, радиопередатчики и парашюты. Самолет пошел на снижение, и в наушниках послышался голос моей супруги:
– Сброс.
Под нами раскрылись створки бомбового люка, и мы втроем прыгнули в черноту, расстилавшуюся под бомбардировщиком.
В наушниках раздался голос Решетникова:
– Удачи, ребята. Привет Базе.
Болтаясь в воздухе, я успел прохрипеть:
– И тебе, капитан, удачи. Доберись живой. С меня бутылка.
– Договорились, майор.
Глава 15
После попытки захвата бункера из 41-го года и получения информации, что группа контакта во главе с Оргуловым, отправившаяся в Севастополь, не уничтожена и есть шанс ее скорого возвращения, общая атмосфера напряженности на базе стала постепенно спадать. Регулярная связь с Кристиной, которая сидела где-то под Москвой на закрытом объекте, давала вполне полную и оперативную информацию о событиях в Севастополе. Выход из строя второй установки перемещения во времени при попытке захвата бункера создавал большие трудности для эвакуации раненных бойцов, поэтому возвращения Командира ждали с нетерпением не только его близкие. Многие процессы в этом времени, запущенные с подачи Оргулова и скрепленные его личным авторитетом, продолжали работать, но некоторая растерянность первых дней, вызванная непонятной ситуацией вокруг группы, отправившейся в Севастополь, передавалась в другие бункеры и убежища, уже вовлеченные в сферу интересов нового сообщества, так неожиданно сформировавшегося в развалинах Симферополя двадцать первого века.