Память сердца - стр. 17

– Садись, пиши все как есть. Ничего не бойся.

Сергей шагнул к столу, сел на стул и пристроился писать.

За четыре года отсидки Сергей мало-помалу освоил грамоту и научился не только читать, но и довольно связно писать. От природы он был наблюдателен и смекалист. За считанные недели освоил профессии каменщика и печника, получил высокий пятый разряд и заслужил уважение бригадира и товарищей (это еще на материке). Грамота далась ему легко, и это никого не удивляло из тех, кто его близко знал. Если бы он смолоду учился, кто знает, каких высот смог бы достичь!

В объяснительной Сергей поведал о случившемся, а в самом конце сделал приписку, что расшивать рот не даст, пока в лагерь не приедет начальник Берлага. Еще он прибавил, что все изложенные факты могут подтвердить другие заключенные, которые видели, как его избивали надзиратели, и с чего все началось.

Когда он закончил, начальник взял листы и стал внимательно читать. Едва он закончил чтение, как в кабинет явился оперуполномоченный. Он был все так же подтянут и строг, но в лице его Сергей уловил признаки неуверенности. На начальника он глядел совсем не так, как на Сергея.

– Принес дело на этого кадра? – спросил начальник.

– Так точно!

– Давай.

Уполномоченный подал ему несколько скрепленных вместе листов.

Федько погрузился в чтение. Дочитав до конца, поднял взгляд на уполномоченного.

– Я не могу поверить, чтобы заключенный без причины набросился на надзирателя. Вот, прочтите, что пишет сам заключенный. Этому можно поверить больше. – И не дожидаясь ответа, добавил: – Вы эту волокиту бросьте! То же самое скажет начальник управления. Нам нужны рабочие, а не подследственные. Если уж наказывать заключенного, то за дело. Ну ты сам подумай, Гаврилов, его избивали семь человек. И все это видели. Что ж ты тут понаписал?

Лицо уполномоченного покрылось багровыми пятнами. Он произнес:

– Пусть уведут заключенного, а потом поговорим об этом.

– Хорошо.

Федько повернулся к двери.

– Фролов, уводи этого друга.

В кабинет шагнул надзиратель.

– Куда его?

– В камеру, куда ж еще!

– Есть! – козырнул надзиратель и, повернувшись к Сергею, скомандовал нарочито грубым голосом: – Быстро поднялся! Руки за спину. Следуй за мной!

Сергей поднялся. Бросил испытующий взгляд на начальника лагеря, но тот стоял с непроницаемым лицом. Оперуполномоченный, казалось, застыл на месте. Мимо него и мимо начальника – Сергей прошел к двери и шагнул через порог.

Через десять минут он снова был в своей одиночке.

А еще через два часа его отвели в санчасть. Там его уже ждали Федько и Качатурян. За столом сидела врач – Валентина Александровна Федько, жена начальника лагеря. Она сразу поднялась и предложила немедленно расшить Сергею рот.

Сергей взял бумагу со стола и написал крупными буквами:

«РАСШИВАТЬ НЕ ДАМ, ПОКА НЕ БУДЕТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ О СНЯТИИ С МЕНЯ СЛЕДСТВИЯ, ТАК КАК СЧИТАЮ СЕБЯ НЕВИНОВНЫМ».

Тогда Качатурян вытащил из папки приготовленный заранее лист и зачитал приказ начальника лагеря:

– «Следствие по делу заключенного 1799 Де-Мартино С. П. прекратить. За допущенные нарушения дисциплины объявить Де-Мартино С. П. пять суток строгого ареста в изоляторе с выводом на работу. Установить довольствие на время ареста: хлеба 350 грамм в сутки, одна кружка воды в сутки. На третий день горячая пища – один раз в сутки».