Память пламени - стр. 20
– Ты вспомни. Разве не всегда у нас так бывало? Встречались в Джибулистане, в Голубом Городе, хватали друг друга за руки, пили горящую воду и говорили, говорили, говорили, пока звёзды не померкнут…
– Ага… – Она мечтательно прикрыла глаза. – Говорили. Про всё на свете, про новый уголок Упорядоченного, про редкую книгу, про таинственные письмена и поверья, про Древних Богов и Богов Молодых, обо всём… Великие небеса, Хедин, мы же тогда просто не отрывались друг от друга… Разговоры-разговоры, а потом ты на меня набрасывался и принимался целовать или хватал за коленку, словно последний мужлан в трактире…
Её глаза смеялись, и по углам картографического покоя танцевали озорные радужные искры.
– А ты делала страшное лицо, шлёпала меня по ладони и взвивалась к небу золотым вихрем…
– А ты гнался за мною, как это говорится, «чёрным ужасом на крыльях ночи, и кровавокрасный плащ трепетал за твоими плечами»…
– Кровавокрасный плащ – это к Ракоту, он его носит, не снимая, уже невесть сколько эонов… А я просто нагонял туч и мчался следом, собирая все ветра, какие только мог…
– А я потом…
Они застыли посреди комнаты, обнявшись.
– А я потом, – шепнули её губы ему в самое ухо, – помирала от счастья. Потому что ты помирал от того же, и я это читала и сама…
…Они насилу оторвались друг от друга. Слишком долго порознь. Слишком много несказанного и несотворённого вместе – однако даже Новый Бог понимал, что время стремительно ускользает, уходит по капле, что Великая Река неумолимо влечёт их двоих к бурным порогам, за которыми лишь серый непроглядный туман.
Хотя, конечно, заманчиво было б уйти хоть ненамного туда, где время течёт быстро, в Обетованном – день, а там – целый год…
– Вернёмся к карте, – кашлянула Сигрлинн, поправляя волосы. Ей ничего не стоило заставить их принять любой облик одной лишь магией, но какие-то жесты, наверное, вплавлены глубже, чем любое заклятие.
– Вернёмся, – вздохнул Познавший Тьму и повёл рукой вдоль вздымающейся и опадающей, словно грудь тяжело дышащего исполина, серой границы. – Неназываемый наступает. Его логово пухнет, увеличивается, растёт. Медленно, но растёт.
– А где этот его Путь? – Сигрлинн медленно шла среди плавающих в воздухе огоньков, касаясь их кончиками пальцев. – Его ведь нельзя начертать, верно?
– На этой карте – нет, нельзя, – покачал головой Хедин. – Как нельзя начертить русло Реки Времени. И, конечно, эти огоньки – лишь малая толика миров, близких к границе. Я показал лишь важное. Путь пролегает частенько сквозь складки Межреальности, те самые, где, как говорится, «пространство сходит с ума» и где даже мы, Боги Равновесия, бессильны. Там, правда, никого и ничего нет, кроме искажённого, изломанного сущего.
– Ой ли? – сощурилась она. – Вот так всегда думаешь, мол, никого там нет – ан кто-нибудь да найдётся!
– Не найдётся, – покачал головой Хедин. – Мы пытались. Во всяком случае, Путь у Неназываемого выходит рваный и ломаный.
– Но всё-таки часть его нам доступна? – настаивала Сигрлинн. – Что если по нему ударить?
– Мы думали об этом. Но дело в том, что сам по себе Путь никому вреда не причиняет. Причиняли и причиняют козлоногие, возводя его. Поскольку им, как оказалось, требуется нечто вроде Магии Крови, то есть колоссальные жертвоприношения, разрушение целых миров, высасывание их досуха, чтобы возвести очередную лигу.