Память о смерти - стр. 45
– Мне нужно поговорить с одной вашей гостьей. Ломбард Труди.
– О! – Он повернулся к регистрационному компьютеру. – Миссис Ломбард вывесила на дверь табличку «Просьба не беспокоить». Сегодня она еще не сняла ее.
Не сводя с него глаз, Ева выразительно постучала по жетону.
– Ну… Она в номере четыре-пятнадцать. Хотите, я позвоню, дам ей знать, что вы здесь?
– Я думаю, мы сможем найти номер четыре-пятнадцать своими силами.
Ева с сомнением оглядела единственный лифт, но ноги у нее все еще немного побаливали после вчерашних бриллиантовых туфелек.
– Голосовая связь не работает, – предупредил их администратор за стойкой. – Нажимайте кнопку вашего этажа.
Ева вошла в лифт и нажала кнопку четвертого этажа.
– Если эта штука застрянет, ты сумеешь нас вытащить?
– Не дрейфь. – Рорк взял ее за руку. – Ты только глянь на эту штуку, как смотрела на администратора, и все будет в порядке.
– А как я смотрела на администратора?
– Как будто он – ничто. – Рорк поднес ее руку к губам и поцеловал, пока старый лифт со стоном и скрипом поднимался на четвертый этаж. Конечно, администратор не заметил, как взвинчены ее нервы, думал он, и Труди Ломбард тоже вряд ли заметит, но он-то знал, что творится под маской внешней невозмутимости. – Если хочешь, почему бы нам после Миры не заняться покупками?
– Ты что, с ума сошел?
– Нет, я серьезно. Погуляем по Пятой авеню, полюбуемся иллюминацией, может, дойдем до Радио-Сити и посмотрим, как катаются на коньках. Побудем ньюйоркцами.
Ева хотела было возразить, что ни один разумный житель Нью-Йорка не сунется на Пятую авеню в выходные накануне Рождества и уж тем более не станет по ней гулять, но вдруг передумала. Ей вдруг показалось, что это как раз то, что нужно.
– Ладно. Почему бы и нет?
Двери лифта со скрипом разъехались на четвертом этаже. Коридор был узкий, но чистый. Тележка уборщицы стояла возле открытой двери номера четыре-двенадцать, а в дверь номера четыре-пятнадцать деликатно стучала женщина – блондинка с хорошей фигурой, в возрасте где-то между двадцатью и тридцатью.
– Откройте, мама Тру. – Голос у нее был мягкий и тягучий как вата. Она снова постучала, нервно переминаясь с ноги на ногу. На ней были голубые джинсы и сабо того же цвета. – Мы уже беспокоимся. Ну, давайте, откройте дверь. Бобби отведет нас на ланч. – Она оглянулась и застенчиво улыбнулась Еве и Рорку. У нее были младенчески голубые глаза под стать костюму. – Доброе утро. Или уже пора говорить «добрый день»?
– Она не отвечает?
Женщина заморгала, глядя на Еву.
– М-м-м… Нет. Это моя свекровь. Она вчера не очень хорошо себя чувствовала. Прошу прощения, мой стук вам мешает?
– Я – лейтенант Ева Даллас. Вероятно, она упоминала обо мне.
– Вы Ева! – Молодая женщина крест-накрест прижала руки к груди. Ее лицо радостно вспыхнуло. – Вы Ева! О, я так рада, что вы приехали. Ей сразу станет лучше, как только она узнает. Я так рада с вами познакомиться. Я Зана, Зана Ломбард, жена Бобби. О боже, а я в таком виде! – Она провела пальцами по волосам, падавшим на плечи мягкими волнами. – Да, вы выглядите в точности как по телевизору. Мама Тру записала ваше интервью и пару раз давала послушать мне. Простите, я в таком расстройстве, что сразу вас не узнала. Боже, да мы же с вами вроде как сестры, правда?
Она сделала движение – безошибочное движение – обнять Еву. Ева ловко уклонилась, отступив в сторону.