Память о смерти - стр. 20
– Ты держишь шоколад в пакете за окном? – пролепетала изумленная Пибоди.
– Держала, – уточнила Ева. Она выдала местонахождение своего лучшего тайника для защиты от неизвестного похитителя сладостей, отравлявшего ей жизнь. Она раскрыла пакет и протянула шоколадку потерявшей дар речи Пибоди. – Как только ты уйдешь, я запру дверь и найду для него другое место.
– Ну, ладно. Спрячу-ка я свою шоколадку в карман, а то ты еще передумаешь, когда я скажу, что мы не добились непредумышленного второй степени.
– Я так и знала.
Пибоди была не из тех, кто станет рисковать шоколадкой: она сунула подарок в карман.
– Вот и прокурор сказал то же самое. Еще до того, как мы пошли к судье за ордером. Мне кажется, он очень хотел зацапать Зиро. Еще больше, чем я. Зиро не раз ускользал у него между пальцев, и прокурор хотел во что бы то ни стало его засадить.
– Люблю настойчивых прокуроров.
– Да, это иногда срабатывает, – согласилась Пибоди. – Мы их припугнули двумя пожизненными заключениями, каторжными работами на урановых рудниках вне планеты, сослались на показания свидетелей.
Пибоди похлопала себя по карману, словно желая убедиться, что шоколадка на месте.
– Мы получили ордер на обыск и изъятие, обнаружили кое-какую «химию» в клубе и дома у Зиро. Честно говоря, мелочь, и он мог с чистой совестью утверждать, что это для личного пользования, но вкупе со всем остальным и эта мелочь произвела впечатление. К тому времени, как мы с ними покончили, Зиро и его адвокат уже смотрели на непредумышленное второй степени как на подарок свыше. От пяти до десяти, и он наверняка не отсидит даже минимум, но…
– Ты засадила его в камеру, стало быть, у тебя очко в колонке забитых мячей. Он потеряет лицензию, потратит весь свой загашник на штрафы и гонорары адвокату, а его клуб, скорее всего, всплывет брюхом вверх. Шоколадка твоя.
– Это было потрясающе. – И поскольку шоколадка уже прожигала ей карман, Пибоди сдалась: вынула ее, развернула и отломила кусочек, примерно с мизинец. – Мы так старались это протолкнуть, и у нас получилось, – продолжала она с набитым ртом, то и дело расплывавшимся в довольной улыбке. – Мне жаль, что ты это пропустила.
– Мне тоже жаль. Спасибо, что прикрыла меня.
– Без проблем. Можешь вывесить свой пакет обратно. С моей стороны ему ничто не угрожает. – Заметив, что Ева смотрит на нее прищуренным взглядом, полным подозрения, Пибоди заспешила: – Куда бы ты его ни спрятала, с моей стороны ему ничто не грозит. Я хочу сказать, что, если из этого кабинета когда-либо пропадали сладости, я тут ни при чем.
Ева еще больше прищурилась и теперь смотрела на свою напарницу, как коп, допрашивающий подозреваемого.
– А может, проведем быстрый тест на детекторе лжи?
– Что? – Пибоди приложила ладонь к уху. – Ты это слышала? Кто-то зовет меня из «загона». Пока мы тут лясы точим, кто-то где-то совершает преступление. Мне пора.
И она испарилась.
Все еще прищурившись, Ева подошла к двери, закрыла ее и заперла. «Лясы точим»? Разве есть на свете такие слова? И что они означают? Наверняка что-то нехорошее, решила она.
…У Рорка закончилось совещание с директорами одного из производственных отделений его корпорации. Ему предстоял деловой ланч с инвесторами в офисной гостевой столовой. Как раз в промежутке между этими мероприятиями зазвонил его рабочий телефон.