Память, что зовется империей - стр. 35
– Архивы, министерство войны, цензурное ведомство империи, – отвечала на прошлый вопрос Три Саргасс.
– С космологической точки зрения не сказать, что это неправильно.
– Какое у тебя странное мнение о том, что мы шлем во вселенную, – сказала Три Саргасс.
– Литература, завоевания и все запрещенное. Что не так?
Двери с шипением раздвинулись; вышла половина тейкскалаанцев. Вместо них зашли более красочно одетые люди; несколько детей. Самые младшие беззастенчиво глазели на Махит, а их сопровождающие – родители, клон-роды или воспитатели из яслей, трудно сказать – не старались их одергивать. Все встали подальше от Махит и Три Саргасс, несмотря на многолюдность, и Махит задумалась насчет табу на прикосновения, насчет ксенофобии. Когда здесь был Искандр – когда здесь был имаго-Искандр, то есть пятнадцать лет назад, – очевидного нежелания физического контакта с иностранцами еще не существовало, как не существовало в любом тейкскалаанском культурном контексте, известном ей.
Перемены в отношении к чужакам указывали на неуверенность в себе; это она знала из самого базового обучения психологической реакции, которое проходят все граждане Лсела во время тестирования способностей. В Городе что-то изменилось – и она не знала что.
– Мы сели на линии «Дворец-Восток» и направляемся на плазу Центр-Девять, – сказала Три Саргасс, пожимая плечами, словно отвечая на какой-то вопрос Махит, и показала на пересекающиеся линии подземки на настенной карте. Метро покрывало Город кружевами, как кристаллы льда покрывают оконное стекло: фракталы множества линий, невозможная сложность. И все же тейкскалаанцы пользовались метро без хлопот и труда; на платформе стояли точно настроенные часы для отсчета времени прибытия – причем часы не врали.
Людей на плазе Центр-Девять было больше, чем Махит когда-либо видела в одном месте. Стоило подумать, что она поняла масштаб Жемчужины Мира, как тут она осознавала, что ошибалась. Сравнить со Лселом никак не получалось. Лсел – крупнейшая из десяти станций – мог принять самое большее тридцать тысяч обитателей. Сейчас по одной только этой площади ходило вчетверо больше тейкскалаанцев – и ходило произвольно, не подчиняясь коридорным разметкам или сменяющейся силе гравитационного поля, куда пожелают. Если в их движении и был какой-то организующий принцип, то скорее откуда-то из области гидродинамики, а та никогда не входила в область знаний Махит.
Из Три Саргасс получился образцовый экскурсовод. Она держалась слева от Махит – достаточно близко, чтобы ни одному любопытному тейкскалаанцу не пришло в голову донимать варвара-иностранца несвоевременными вопросами, но и достаточно далеко, чтобы не вторгаться в личное пространство Махит. Показывая архитектурные достопримечательности и места, представляющие исторический интерес, она иногда забывалась и машинально ударялась в многослоговые строфы. Махит завидовала ее беглому владению отсылками.
От центра плазы распускались сияющая сталь, золото и стекло зданий, словно лепестки цветка, раскрывая наверху полыхание ярко-голубого неба. Махит попросила Три Саргасс задержаться прямо посередине, чтобы отклониться всем телом и просто посмотреть. Небесный свод – головокружительный, бездонный – он как будто кружился. Она стоит в центре мира, и…