Пампушка для злого босса - стр. 19
– Интересно, как у этой распрекрасной женщины вообще появился статус твоей невесты? – хмыкаю я, но тут же добавляю: – Впрочем, не отвечай, это был скорее риторический вопрос.
– И все же отвечу, с твоего позволения, – веско произносит Алексей. – Если тебя это успокоит, то я и сам довольно быстро понял, что Кристина – это не то, что я хочу видеть рядом с собой до конца своих дней. Наверное, это и сыграло со мной злую шутку. Кристина поняла мой настрой, а терять «дойного козла», она не собиралась.
От этих слов я не сдерживаюсь, запрокидываю голову и начинаю совершенно искренне и чуть нервно хохотать. Определение «дойный козёл» настолько не подходит, но и одновременно кажется подходящим для Казанского, что это может вызывать у меня только желание смеяться, ничего кроме.
– А вот мне совсем не до смеха, – мрачно говорит босс, но я вижу, что губы у него дрожат от сдерживаемой улыбки. – В общем, я не помню, как все произошло. Помню лишь, что вечером накануне того, в чем обвиняет меня Кристина, мы поругались так, как я не ругался ни с кем и никогда.
– Даже хуже, чем то было, когда я согнала тебя со своего рабочего стола, а ты прилюдно унизил меня перед сотрудниками? – вскидываю бровь, уточняя.
Не то чтобы мне хочется напоминать Казанскому о том, каким козлом он может быть, но и промолчать все же не удаётся.
– Поверь мне, Вера, то, как мы с Кристиной поругались в тот вечер, тебе даже не снилось.
Он взял паузу, словно бы сейчас был мыслями совсем не здесь, а в том вечере, о котором рассказывал мне. А я гадала, что же такого могло произойти, если сейчас Казанский столкнулся с настолько отвратительными проблемами.
– В общем, я ушел из дома…
– Только не говори, что вы ещё умудрились жить вместе, – не сдержав удивления, перебиваю я Алексея, на что он лишь пожимает плечами, и я снова испытываю какую-то чудовищную, необъяснимую и неправильную ревность.
– Так вот, вернулся я обратно почти на рассвете, набравшись в баре так, что не помнил даже собственного имени. А наутро оказалось, что Кристина успела побывать в травмпункте, и у неё на руках есть медицинские документы о нанесённых телесных повреждениях.
– Она что, действительно выглядела так, будто ты её избил?
– В том и дело, что нет. Сидела перед телевизором, приложив к щеке пакет со льдом, но никаких синяков или кровоподтёков я не видел.
– Понятно, – протянула я, пытаясь сопоставить все факты воедино. – И что в итоге?
– А в итоге она поставила мне ультиматум. Она не будет давать этому делу судебный ход, если я буду продолжать содержать её и дальше.
– То есть, ей вовсе не важно было чтобы ты продолжал и дальше быть её женихом?
– Нисколько. Я же говорил, этой суке нужны мои деньги, и ради того, чтобы получать от меня щедрые отступные каждый месяц, она готова пойти на всё.
– Что случилось сейчас? Почему у тебя снова нарисовался на пороге её адвокат?
– Потому что мне это осточертело! – Казанский, во мгновение ока превратившись в того самого злого босса, воспоминания о котором ещё очень свежи, сжимает челюсти с такой силой, что на щеках играют желваки. А я искренне рада, что эта злость направлена совсем не в мою сторону. – Я не собираюсь и дальше позволять ей делать из меня того самого «дойного козла».
– А у тебя есть выбор? – вскидываю я бровь, не понимая, чего именно хочет добиться Казанский.