Палата № Z - стр. 10

– Хотел бы перебраться в те счастливые времена, когда люди жили в пещерах и охотились на мамонтов?

– Да по большому счёту тогда было то же самое. Влад, ты как считаешь?

– Про эпоху палеолита не пришлось писать. Но ты, конечно, прав, Кузьма, поскольку с тех пор ничего не изменилось. Только упрятали всё в красивую упаковку, да лицемерия наверняка побольше, – по сути, Влад поддержал Кузьму, а затем неожиданно продолжил: – Мне иногда кажется, что стоит человеку согрешить, и он перемещается в некий параллельный мир, где всё не так, где всё гораздо хуже.

– Что ты имеешь в виду?

– К примеру, бросил человек жену с ребёнком, и с ним произошло несчастье. Не обязательно на следующий день, может быть, гораздо позже… Однако всё равно возмездие неотвратимо.

– Но тысячи людей, совершавших гнусности, живут себе припеваючи, – не согласился Макс.

– Да всякое бывает! Если допустить существование какой-то Высшей силы, даже ей за всем не уследить.

– А по-моему, всё дело в совести. Она-то и не даёт покоя, и грешник сам себя ведёт к печальному концу. А если совести нет, тогда мерзавец благоденствует, несмотря на совершённые грехи.

Кузьма обвёл глазами остальных, рассчитывая на поддержку. Но очень уж непростая это тема, чтобы с ходу дать правильный ответ.

– И всё же хотелось бы надеяться на то, что некто всемогущий и непогрешимый наведёт порядок на Земле, покончит с этим безобразием. Есть у меня такое сокровенное желание, – признался Макс.

Против этого никто не решился возражать.

– Господи! Я так больше не могу! Когда же всё это закончится?

Кузьма ходил взад-вперёд, от окна и до двери, от двери и до окна, при этом посматривая по сторонам, то на Антона, то на Егора, словно бы они могли ответить на такой вопрос. Возможно, он надеялся, что его утешат, снова как-то успокоят, однако дело в том, что все пребывали в таком же состоянии, но сдерживались, стараясь не выставлять свои переживания напоказ. Вроде бы здесь некого стесняться, однако если все заголосят, завоют разом, нетрудно вообразить, к чему всё это приведёт. Коллективный психоз ещё никому не помогал в минуты скорби и отчаяния.

И только Веня отозвался. Впрочем, он ничего не смог бы предложить, тем более что совсем некстати у него появилось желание пофилософствовать:

– Мы лишние в этом мире. Мы побочный продукт цивилизации. Основную долю населения составляют трудяги, которые не задумываются ни о смысле жизни, ни о путях развития цивилизации.

– Согласен, – поддержал его Влад. – Власть нуждается в послушных исполнителях, в безмозглых потребителях услуг, а мы, как белые вороны, бродим как неприкаянные в этом мире, делая вид, что всем довольны, что именно так всё и должно быть.

– Проблема в том, что нами невозможно управлять, – добавил Макс. – То есть мы подчиняемся до поры до времени, ну а потом…

– Потом наступает тот предел, за которым либо полная утрата личности, либо бунт!

– Ну, это ты загнул, Влад! – возразил Егор.

– Я имел в виду тот бунт, который созревает в умах. Он где-то там, внутри и очень редко выходит на поверхность.

– И в чём, по-твоему, причина?

– Обыкновенная трусость, боязнь потерять то немногое, что мы имеем.

– Согласен. Но только если речь идёт о свободе, о свободе личности.

– Не только! Все мы люди, и потому ничто человеческое нам не чуждо. К примеру, дом, машина, дача…