Палач - стр. 30
Бакстер вспомнила, что ей минувшей ночью сказал Эдмундс, и сказала:
– Кто-то дергает за ниточки, координирует все преступления и использует этих марионеток в своих целях. Нам известно, что жертвы выбираются не случайно, потому что два других убийства имеют непосредственное отношение к делу Тряпичной куклы. Теперь у нас есть три убийства. Мы не знаем ни кто они, ни где находятся, ни даже чего хотят. И дураками их точно не назовешь.
– Зачем же тогда объявлять войну полиции? – спросил Руш, которому явно понравилась речь Бакстер.
– И в самом деле – зачем?
Под навесом у входа зазвучали громкие голоса.
– Специальный агент Кертис? – позвал один из них.
Вслед за Кертис через пролом в стене выбрались на улицу Бакстер и Руш. Команда телевизионщиков расставляла свою аппаратуру, жадно поглядывая на место преступления. Кертис подошла к нескольким мужчинам в черных костюмах и завела с ними разговор.
– Ну что, готовы? – спросил Руш Бакстер, вытащил из кармана припрятанный на такой случай галстук и накинул на шею, – ну и как вам быть официальным лицом пропагандистской кампании?
– Замолчите. Они могут снимать меня, пока я делаю свою работу, но пойдут на хрен, если им вдруг…
– Руш? – воскликнул в этот момент дородный мужчина, отделившись от группы коллег, с которыми беседовала Кертис.
На нем была огромная дутая куртка, выставлявшая далеко не в самом выгодном свете расплывшийся торс.
– Дамьен Руш? – сказал он, широко улыбнулся и протянул руку с толстыми, будто сосиски, пальцами.
Агент ЦРУ поспешно завязал галстук и быстро повернулся; он выглядел на удивление презентабельно.
– Джордж Макфарлен, – улыбнулся он, опустил глаза и неодобрительно окинул взглядом висевший на шее дородного коллеги бейджик ФБР, – что, дружище, переметнулся?
– И это говорит британец, работающий в ЦРУ! – улыбнулся собеседник. – Стало быть, в той тюрьме ты оказался в водовороте событий, да?
– Боюсь, что да. Но кто-то там наверху приглядывает за мной.
– Аминь, – кивнул Макфарлен.
Бакстер закатила глаза.
– Послушай, а как у тебя со стрельбой? Все тренируешься?
– Да нет, честно говоря, я бросил это дело.
– Ну вот! Это очень грустно! – Макфарлен обратился к Бакстер, судя по виду, не на шутку расстроившись. – Этому парню до сих пор принадлежит абсолютный рекорд ЦРУ по стрельбе с расстояния в пятьдесят ярдов.
Бакстер кивнула и неопределенно хмыкнула.
Заметив ее плохо скрытое равнодушие, Макфарлен вновь повернулся к Рушу:
– Твоя семья по-прежнему живет в Англии? – спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Сколько сейчас твоей дочери? Шестнадцать, как моей Кларе?
Руш открыл рот, пытаясь что-то сказать.
– Кошмарный возраст, – покачал головой Макфарлен. – На уме одни парни и развлечения. Я бы на твоем месте залег здесь на дно и вернулся бы домой, когда ей стукнет двадцать!
Макфарлен сам засмеялся своей шутке громоподобным хохотом, совсем неуместным на месте преступления. Руш вежливо улыбнулся, Макфарлен хлопнул его по спине – из лучших побуждений, что не помешало Рушу скривиться от боли, – и ушел.
Бакстер вздрогнула, увидев, что Руш схватился за грудь.
– Я так полагаю, это вполне можно квалифицировать как нападение, – пошутила она.
За ней пришла Кертис. Она представила Бакстер специальному агенту Роз-Мари Леннокс. Изможденная женщина представляла собой аналог Ваниты в исполнении ФБР: типичный бюрократ, выдававший себя за оперативника. Маскировку дополнял весьма показательный пистолет на боку, который она носила на тот случай, если кому-то взбредет в голову украсть из ее кабинета ксерокс.