Палач - стр. 21
– Мы полицейские! – крикнул он через пуленепробиваемое стекло. – Открой дверь!
Насмерть перепуганный охранник покачал головой, сказал одними губами: «Я не могу, простите!» – и в отчаянии махнул на приближавшуюся группу самых опасных во всей стране злодеев.
– Открой, черт возьми, дверь! – закричал Руш.
Рядом с ним у окна выросла Бакстер.
– И что теперь? – как можно спокойнее спросила она.
Бежать было некуда.
Сверху спрыгнул здоровенный арестант, облаченный в абсурдно маленькую для него форму тюремного надзирателя. Брюки не доходили даже до щиколоток, из-под рубашки выпирал живот. Картина могла бы показаться комичной, если бы не глубокие свежие царапины, тянувшиеся через все его лицо.
Кертис молотила в дверь, отчаянно умоляя о помощи.
– Он не откроет, – сказал Розенталь, сползая на пол, – он боится, что они тоже войдут.
Бунтовщики двинулись на них, с ненавистью поглядывая на Руша с Розенталем и с жадным вожделением – на женщин. Руш схватил Бакстер за руку и толкнул в угол за своей спиной.
– Эй! – закричала она, пытаясь его оттолкнуть.
– Не дергайтесь, мы сами разберемся! – крикнул он им с Кертис.
Розенталь от этого «мы» явно пришел в замешательство, из которого его тут же вырвал Руш, рывком поставив на ноги.
– Целься в глаза, – заорал он окаменевшему молодому человеку за несколько секунд до того, как их накрыла волна бунтовщиков.
Бакстер неистово отбивалась. Повсюду мелькали руки и лица. Чья-то могучая рука схватила ее за волосы и протащила пару футов за собой, но тут же отпустила, когда на ее обладателя набросился другой арестант, тоже желавший заполучить женщину. Эмили с трудом протиснулась к стене и стала выискивать Кертис, но вновь столкнулась все с той же рукой. Вдруг откуда ни возьмись вынырнул Розенталь, прыгнул бунтовщику на спину и глубоко вонзил пальцы в татуированный глаз арестанта.
Внезапно погас свет.
Остались лишь неясные отблески потрескивающего во внутреннем дворике пламени – последние следы «охоты на ведьм». Над догорающим матрацем висели два силуэта.
Послышался громкий хлопок. Все пространство дворика заволокло дымом. Потом громыхнул еще один.
В железные ворота на противоположном конце дворика влетел отряд бойцов спецназа в полном боевом снаряжении и противогазах. Закрывая лица руками, бунтовщики бросились врассыпную, будто гиены, на которых объявили отстрел.
Бакстер увидела Кертис, лежащую без сознания в нескольких метрах от нее, подползла к ней и запахнула на ней разодранную юбку. На голове агента ФБР красовалась приличных размеров шишка, но других повреждений не наблюдалось.
Бакстер почувствовала жжение во рту и в носу – до этой части дворика тоже добрался слезоточивый газ. Сквозь затянувшую глаза пелену Эмили увидела, как призрачные силуэты вокруг огня превратились в одно сплошное размытое пятно, и вдохнула обжигающую боль, означавшую, что она еще жива.
После сорокаминутной промывки глаз в медицинском блоке Бакстер наконец разрешили присоединиться к Рушу и начальнику тюрьмы Дэвису. Руш, придя в себя быстрее других, уже ввел ее в курс последних событий, пока она, чертыхаясь, проходила процедуры.
Как оказалось, во время бунта погибли два человека. Первым был заключенный по имени Доминик Баррелл, вторым – что тревожило гораздо больше – Масс. Записи камер видеонаблюдения подтвердили, что Баррелл сначала убил Масса, а потом покончил с собой.