Падшие в небеса.1937 - стр. 21

– Подай мне папиросы, курить очень хочется, – ласково попросил он ее.

Вера достала у него из шубы пачку папирос и кинула на кровать вместе с коробком спичек. У зеркала Щукина причесалась, заколов свои ржаные волосы в пучок на затылке. Он любовался, как она, прикусив зубами шпильку, старательно укладывает золотые локоны.

– Ты красавица, – улыбнулся Павел и затянулся папиросой.

Она тоже улыбнулась. Но вдруг стала серьезной. Поправив волосы, взяла стул и села рядом с кроватью. Она внимательно смотрела ему в глаза. Клюфт, молча, пыхтел папиросой. Ему не хотелось ничего говорить. Счастье, может, оно и есть вот в этом. В этом молчании и сладостной усталости после любовных ласк. Вера вздохнула. Она положила руки себе на колени и как-то смешно, поджав плечи, смущаясь, сказала:

– У меня для тебя новость.

– Какая? – Клюфт улыбнулся.

– Как ты отнесешься к тому, что у меня будет ребенок?

– Что? – он даже не понял, что она ему говорит.

Последняя фраза прозвучала тихо и нелепо.

– Что? Что ты говоришь? Как ребенок? Какой ребенок?

Вера ухмыльнулась и грустно, улыбнувшись, потянулась к его руке. Он взял ее ладонь и почувствовал теплоту:

– Какой ребенок, Вера?

– Глупенький. Когда мужчина и женщина занимаются любовью, у них нередко в результате этого появляются дети. Я беременна.

– Что? Беременна? От кого?

Вера расхохоталась. Она смеялась громко и звонко. Клюфт почувствовал себя полным идиотом.

– Вера? Что за шутки?!

Щукина вдруг вновь стала серьезной. Как ему показалось, у нее на ресницах мелькнула слезинка:

– Нет, Паша. У меня будет ребенок. От тебя. Понимаешь, я беременна. У нас с тобой будет ребенок. Нам нужно принять решение.

Павел вскочил с кровати. Он стоял перед ней совершенно голый, нелепо держа в руке папиросу. Очнувшись, выбросил окурок на пол и стал судорожно одеваться. Она все это время наблюдала за ним, грустно улыбаясь.

– Ты нервничаешь? Ты испугался?

Клюфт сел на стул рядом с ней. Он внимательно посмотрел испуганными глазами на нее. Его губы тряслись. Новость его ошарашила:

– Я растерялся, с чего ты взяла? – виновато буркнул он.

– Так как ты воспринял эту новость? Ты будешь отцом. Папой, понимаешь, Паша, ты будешь папой.

Клюфт неожиданно упал на колени у ее ног. Он яростно целовал ее руки. Он осыпал их горячими поцелуями. Она немного испугалась. Но потом ей стало приятно. Вера рассмеялась и, теребя волосы Павла, тихо сказала:

– Я вижу, ты рад, я так боялась, что ты испугаешься!

Клюфт поднял голову. Он посмотрел ей в глаза и воскликнул:

– Я испугаюсь?! Я рад?! Да я самый счастливый человек на свете! Вера! Спасибо! Верочка! Спасибо! Я самый счастливый человек на свете! Верочка! – он вновь стал целовать ей руки.

Она улыбалась. Ей было так тепло и хорошо в это мгновение. Она пыталась погладить его по волосам, но он не выпускал ее рук. Он целовал кончики пальцев, он прижимался щеками. Вера чувствовала, как горит его кожа на лице. Кровь пульсировала в висках. Вера жалобно сказала:

– Паша, ну хватит. Хватит. Прошу тебя, поднимись с колен. Я хочу видеть твои глаза. Хочу видеть их.

Он поднялся с колен. Павел сел рядом с ней на стул. Вера положила ему голову на плечо. Так они сидели несколько минут. Клюфт держал ее руку в своей ладони.

– Так мы что теперь делать будем? – спросила Щукина.