Падшая. Меж двух огней - стр. 27
Спорить я не стала. Покрепче прижалась грудью и уже начала повторять про себя указанную фразу.
Удар…
— Простите тупую шлюху, Господин!
Удар…
— Простите тупую шлюху…
Удар…
— Простите тупую…
Удар…
— Простите…
В этот раз всё было по-другому. Паша не щадил, тем самым доставляя мне ещё больше удовольствия. Он дарил мне блаженство через боль, уже выучив моё тело и его реакции. Словно бы стал более тонко подходить к сессии. Начал не только думать о себе, но и дарить мне наслаждение. И чем злее, жёстче, безумнее становились его движения, тем сильнее я тонула в экстазе. Принимала с благодарностью боль и отдавала себя на растерзание его зверю.
Паша умело наносил удары, словно кнут это продолжение его руки. Назойливый свист потихоньку превращался в мелодию, а я подпевала. Старалась быстро вымолвить фразу, но новый удар всегда перебивал моё откровение. В какой-то момент дар речь покинул меня, оставив лишь возможность тихо постанывать.
Кажется, у меня текла слюна. Кажется, я расплакалась.
Мир сузился до кухни, на которой два человека упивались удовольствием. У каждого оно было своё.
14. Глава 10. Паша (ч1)
Казалось, я никогда не остановлюсь. Мне нужно было больше, больше, сильнее, хлеще…
Но я нарочно тормозил себя, не давал полной свободы внутреннему чудовищу, которое жаждало размазать эту дрянную девку за все её грехи. И за мои. За грехи и обиды, и за тупую жестокость, испытанную на собственной шкуре.
Я щадил Линду. Иногда немного забывался, что именно она передо мной, но потом быстро вспоминал. Если б ухлестал её до обморока, она бы слиняла, как и большинство её предшественниц. По тем тварям я не скучал. Даже имён их не помнил, что неудивительно — часто вообще не спрашивал. Потому что сходу понимал: они мне уже наскучили, ещё до начала. Такие вещи нюхом чуешь.
А Линда… Просто пока не наскучила. Ещё на парочку разов сгодится. Зачем её сейчас уничтожать? Я сделаю это позже.
С кнутом у меня давно отношения в максимальном качестве. Могу прибить муху на теле, не зацепив кожу. В общем, ювелирно, можно сказать, управляюсь. И до сотой доли процента могу просчитать, каким будет удар. Это уже на уровне инстинкта — заранее метить так, чтобы Сабочке досталось ровно столько, сколько мне нужно.
Линду я скорее слегка поглаживал кнутом. Конечно, она кричала по-настоящему и наверняка охреневала от боли. Только больно ей было от дичайшего страха и новых ощущений. Её красивая спинка приятно покрывалась алыми полосками.
Кричи, девочка, кричи…
Если бы ты знала, что одно моё желание — и кнут рассечёт твоё слабое тельце напополам, ты бы уже звала на помощь…
Впрочем, помочь бы ей всё равно никто не смог. Она была моей. И, кажется, бормотала эту тупую фразочку, которую я продиктовал, с таким наслаждением, что можно было позавидовать.
— Ты думаешь, этого достаточно? — проскрежетал я сквозь зубы ей в ухо, плавно проводя рукоятью кнута по чувствительной коже между лопаток. — Думаешь, стоит просто попросить прощения, и я тут же сжалюсь над тобой?
— Нет, Господин… Пожалуйста…
— Что «пожалуйста»?
— Ещё… — выдохнула Линда. — Ударьте ещё…
Я хищно улыбнулся и заглянул в её томные, слезящиеся глаза, которые мне так нравились.
— Ах, ты ж, сука… — покачал я головой. — Ты же чуть не кончила. Да?
— Да…
— А я тебе разрешал?