Падение Римской империи - стр. 89
Тем не менее римской системе, как и любой однопартийной системе, также были присущи свои ограничения. К примеру, свобода слова в ней была до некоторой степени ограничена. Учитывая, что все разделяли идеологию «Единства в Совершенстве», разногласия могли существовать лишь на личном уровне (а не на политическом)[135]. Непоколебимая монополия на идеологию позволяла имперской власти исключительно успешно приводить к согласию своих подданных, однако они вряд ли добровольно включались в этот процесс. Распространение римской культуры на завоеванных территориях и принятие римского гражданства их жителями проистекали из того факта, что сотрудничество с имперской властью было единственным путем, открытым для амбициозных людей. Приходилось играть по ее правилам и принимать гражданство, если вы желали хоть чего-то добиться.
Аналогия с однопартийным государством позволяет отметить еще два недостатка рассматриваемой системы. Во-первых, активное участие в политической жизни было доступно очень немногим – для этого нужно было принадлежать к обеспеченному слою землевладельцев. Конкретную численность этой группы определить невозможно, но определяющие ее черты достаточно очевидны. В эпоху ранней империи нужно было соответствовать нормам имущественного ценза, чтобы занимать место в совете вашего родного города; для этого необходимо было владеть достаточно большим участком земли на территории одного поселения и располагать средствами, необходимыми для обучения детей у грамматика. Все это возможно было лишь при значительных доходах. Бл. Августин (до того как стал святым) принадлежал к числу мелкопоместных землевладельцев; он был родом из маленького города Тагасты в Северной Африке. Его семья вполне могла оплачивать услуги грамматика, однако ему пришлось сделать годичный перерыв в учении, пока его отец не собрал достаточно денег, чтобы он смог завершить высшее образование, занимаясь у преподавателя риторики в Карфагене[136]. Таким образом, уровень благосостояния его семьи позволяет нам хорошо представить себе, где тогда располагалась «точка отсечения»[137].
В эпоху поздней империи участие в политической и общественной жизни могло осуществляться более разнообразными путями, нежели те, что были доступны прежде. Некоторые местные землевладельцы по-прежнему занимали ряд значимых постов в советах своих городов; значительно большее число присоединилось к центральному аппарату имперского чиновничества; кроме того, мелкопоместные землевладельцы охотно служили в рядах провинциальной бюрократии. Последних именовали cohortales, причем некоторые из них, согласно надписям из города Афродисии, были настолько богаты, что могли выступать в качестве благодетелей своего города. Кроме того, поздняя империя обладала значительно более развитой системой законов. С начала III в. римское право стало применяться к любому жителю империи, и опытные юристы всегда были востребованы. Опять-таки они происходили из старого слоя куриалов; подающая надежды молодежь от обучения у грамматиков переходила к штудированию законов, и это сделалось составной частью высшего образования. К третьей четверти IV в., когда христианство распространилось и приобрело поддержку государства, представители слоя землевладельцев, как мы уже видели, сходным образом устремились в лоно церкви, и вскоре епископы стали назначаться именно из его представителей. Первые известные мне епископы, прошедшие обучение у грамматиков, – это Амвросий на Западе и каппадокийские отцы церкви (Василий Кесарийский, Григорий Назианзин и Григорий Нисский) на Востоке; все они приняли сан около 370 г.