Падение грани - стр. 13
– Командир, ко мне.
Закрывая руками свои причиндалы, приковылял лысый командир гвардейцев и, сгорбившись, встал напротив.
– Оглянись и посмотри на свою команду. Что видишь? – как можно спокойнее спросил я.
– Э-э… дика… очень похожи на дикарей. Но как же так? Мы же…
Меня терзало сильное желание их наказать, но я сдержался, умом понимая, что внутри каждого яблока есть свой огрызок, и судить волка за то, что он сожрал овцу, глупо. Такова природа и волков, и гвардейцев.
– Ты, действительно, видишь дикарей. Вы и есть самые настоящие дикари, а не те несчастные, что живут не на диких, а на Свободных, – я подчеркнул голосом,– Свободных Землях. А для общего развития скажу, что вы попали в то время и в тот мир, в котором все люди равны и не делятся на имперцев и дикарей. Волей-неволей вам придётся здесь жить, так что постарайтесь побыстрее стать людьми, а не сможете, отправитесь на необитаемые земли, чтобы избавить нормальных людей от таких идиотов, как вы.
Я обернулся, выхватил взглядом в стоявшей поодаль толпе хранителя и махнул ему рукой. Он осторожно приблизился и слегка поклонился кивком головы. Я ответил на приветствие и сразу перешёл к делу:
– Уважаемый хранитель, прошу тебя отправить этих людей в Рим к Верховному Хранителю Александру. Передай, что их направил Антон Латов. Они умеют говорить, и многое знают, сейчас эти сведения чрезвычайно важны. Прошу тебя обеспечить безопасность, и… приодень их, что ли.
Хранитель слушал меня и постепенно менялся в лице:
– Антон Латов… Избранный… Великий Творец! Не может быть!
– Может, может. Так как, насчёт моей просьбы?
– Да, да. Всё выполню.
Я кивнул, закрыл глаза и открыл их, стоя на Тверской-Ямской у дома моего сына.
Глава 4
Время приближалось к полудню. Не успели мы с Ольгой Ивановной выпить по чашечке чая, как в квартиру шумно ввалился Вовка, взъерошенный и разгорячённый.
– Баушка, отец, это я. Всё в порядке, я в отпуске. Бессрочном. Как только профессору про тебя рассказал, он сам вытолкал меня вон, и взял слово, что я всё зарегистрирую и запротоколирую. Чёрта лысого. Делать мне больше нечего. Да здравствует свобода! Когда отправляемся, бать?
– Прямо сейчас. Только сядь и перекуси поплотнее. Когда придётся есть следующий раз не знаю.
– Я не хо…
– Садись и обедай, – пристукнул я ладонью по столу, – иначе отправлюсь без тебя.
Владимир кивнул головой, уселся за стол и начал усердно уплетать приготовленный бабушкой обед. Ничего себе, «не хочу». Я улыбнулся, и, глядя на сына, слегка позавидовал его молодости. Проглотив еду, Владимир ухмыльнулся и нахально облизнул ложку. Я погрозил ему пальцем и махнул головой, приглашая выйти из-за стола.
– Ольга Владимировна, спасибо вам,– я слегка поклонился пожилой женщине, – За нас не переживайте. Всё будет хорошо. Вы же меня знаете.
– В том то и дело, что знаю, – вздохнула она, и краешком фартука промокнула глаза, – ступайте с богом.
Распрощавшись, мы вышли на лестничную площадку. Я взял Владимира за плечо и через миг мы уже стояли на дороге напротив ворот церкви Николая Угодника, что в селе Лошаки. Мгновенно оказавшись в новом месте, Владимир замер с широко открытыми глазами, не в силах скрыть удивление и восторг. Слегка встряхнув парня, я привёл его в чувство и спросил без тени иронии:
– Не правда ли, удобный способ перемещения?