Падение: битва за Агору - стр. 25

Альб, отходя от смеха, отдышался и прошептал – “Ната!”

Пока он думал, что ответить Тильде, пришло "красное" сообщение. Это была записка от самого Диктатора Союза. Альб отвлёкся и прочёл послание Барока. Глава Фьюзо писал, что финансирование заморозит на год. Топал только что избрал нового премьер-министра, а Фьюзо и так потратился. Премьером назначили всем удобного Дика Точи. Теперь Альбу самому предстояло искать деньги.

Альб почесал затылок. Денёк обещал быть занятным. Столько неожиданных новостей, ещë подряд, давно не было. В приёмной послышалась ругань. Герман вошёл, прикрыл за собой дверь и капитулируя вытянул ладони:

– Я не мог отказать ему… Вы же знаете!

Альб с мыслью, что безумный день не закончится, оторвался от докера и с изумлением спросил:

– Кому?

– Буну.

– В чём?

Герман шумно вздохнул и нехотя сознался:

– Только что пришли из четвёртого отдела и попросили нашего Сыщика.

– Ну и в чëм проблема? У нас не один, – задумчиво промямлил Альб. Он всё ещё думал о записке Диктатора:

– Остальные на перепрошивке. А последнего забрал Бун.

– Когда?

– Час назад.

– Для собственных нужд?

Герман помялся и, наконец, признался:

– Да, я знаю, нельзя последнего, но ему было всё равно… Вы бы видели его!

– Что значит всё равно? – опешил Альб, Бун ему казался самым предсказуемым и невозмутимым человеком на Топале; он переспросил. – С Буном что-то не так?

Альб взялся за докер и собрался позвонить второму заму, чтобы отчитать. Герман замахал руками:

– Он не слушал никого! Просто бросил всё и уехал на “21” номере.

– Взял служебное авто и уехал? Хорош… – Альб уже набрал в докере номер Буна, с осуждением смотря на Германа. Герман схватился за рыжие волосы:

– Только не говорите, что это я…

Альб отмахнулся, Бун как раз ответил, вокруг него шумело шоссе:

– Бун, ты где?

– Альб простите… У меня срочное, семейное.

Альб, стараясь не выдать Германа, начал выводить на откровенность. Бун понял, что прижат к стенке, тем что без резолюции вывез Сыщика:

– Альб ну мне очень нужно, – заумолял он:

– Зачем? – строго спросил Альб:

– Это не мой секрет.

– Бун ты вернёшься и всё равно мне расскажешь! Лучше сейчас!

Бун замялся:

– Она просила. Вы меня убъёте…

– Кто? Она? – Альб подскочил в кресле:

– Она просила вам не говорить.

Альб по нерешительному тону заместителя догадался:

– Кто, Ната?

Он расплылся в радостной улыбке, Герман при этом округлил глаза. Альб уже не мог сдержать себя:

– Бун, где она?!

– Я не скажу.

– Бун дорогой вы мой! – Альб чуть не прыгал от радости. – Слушайте меня внимательно! Вы встретитесь сегодня? Вот что… – он недослушал ответа. – Скажите ей! Скажите, что мне СРОЧНО нужно с ней поговорить!

Бун долго мямлил, насчёт того, что она боится и не хочет никого видеть:

– Попросите её! Попросите от моего имени. Скажите – Альб умоляет вас о встрече. Он не сердится и очень хочет вас видеть.

От удивления замолк не только Бун, но и Герман поехал лицом. Альбу было всё равно. Он нашёл, ту, что ухаживала за Парутом, Ната была крайне важна. Она просто обязана была знать, куда инженер спрятал свои записи.

Бун недолго сопротивлялся и согласился устроить встречу.

**

Ближе к полуночи Альб мерял шагами свой дом и не знал, куда себя девать. Он выпил уже четвëртую кружку ромашкового чая, который напоминал о спокойствии и любви Тильды. Даже она одобрила бы его план. Он собирался помочь Нате и даже позвать еë обратно на службу. Если записи Парута найдутся, то весь Союз будет обязан бывшей сотруднице, которая попала в беду.