Падение ангела - стр. 30

– Вот она, сосна, на которой висела одежда из перьев, говорят, что именно здесь девушка-ангел, получившая обратно платье, исполняла свой танец. Посмотри-ка, и здесь фотографируют. Очень по-современному: ничего не осмотрев, сфотографироваться и скорее назад – для таких людей важно в момент, когда их фотографируют, находиться в определенном месте.

– Не стоит принимать это так близко к сердцу. – Кэйко уселась на каменную скамью и достала сигареты. – Все нормально. Что отчаиваться?! Пусть грязные, пусть умирающие – ясно, что и сосна, и само место связаны с чем-то фантастическим. Наоборот, если бы с них, как с высочайших творений, постоянно стирали пыль, берегли бы их как зеницу ока, вот тогда бы это выглядело фальшиво, разве нет? Я-то считаю, что именно так это по-японски, естественно. Действительно хорошо, что мы сюда приехали.

Кэйко радовалась всему. Это было ее неоспоримое право. Во влажной духоте, среди той пошлости, что, словно песчаный ветер, носилась повсюду, она с интересом смотрела вокруг и мгновенно подчинила себе Хонду. И в храме Михо, куда они заехали на обратном пути, она восхищалась тем, как передает сущность этого портового храма находившаяся под навесом среди других подношений картина в грубой деревянной раме, изображавшая новенький корабль, рассекающий волны синего моря. В глубине застеленного циновками храмового помещения висела огромная доска в виде веера с вырезанной на ней программой спектакля но, который шесть лет назад был дан здесь как подношение храму.

– Женская труппа но! В постановках типа камиута[21], пьесах «Такасаго»[22], «Ясима», а вот еще и в «Платье из перьев» играют женщины! – взволнованно воскликнула Кэйко.

В возбуждении она сорвала с дерева на аллее храма вишенку и сунула ее в рот.

– Не ешь этого, умрешь! Посмотри, что там написано!

Хонда, который шел все медленнее и теперь жалел, что из-за пустого франтовства не взял палку, запыхавшись, догнал Кэйко, но уже опоздал со своими предупреждениями.

На веревке, которая была протянута между деревьями от ствола к стволу, в видных местах раскачивались таблички: «Дезинсекция. Ядовито. Не ешьте плоды. Не рвите вишню».

На ветках, к которым были привязаны многочисленные бумажки с просьбами к богам, зрели маленькие вишенки, здесь были самые разные плоды – от еще зеленых до исклеванных птицами с видневшейся косточкой, от бледно-розовых до кроваво-алых. Таблички висели больше для устрашения, и Хонда, хоть и кричал, знал, что никакой яд Кэйко не страшен.

Кэйко захотелось осмотреть что-нибудь еще, и Хонда, хотя и безумно устал, велел шоферу ехать по шоссе Куно в Сидзуока, а по дороге остановил машину у сигнальной станции «Тэйкоку», куда он недавно заходил.

– Довольно интересное, даже привлекательное сооружение, – произнес он, глядя снизу, от каменной ограды, где буйствовали цветы портулака, на небольшой домик, поставленный на высокий фундамент.

– Вон там видна зрительная труба. Чем здесь занимаются?

– Там следят, когда придет корабль. Зайдем? – предложил Хонда.

В прошлый раз ему было очень любопытно, но он был один, и ему не хватило храбрости постучать в дверь.

Поддерживая друг друга, они медленно поднялись по каменным ступеням, которые шли вокруг фундамента здания, миновали доску с названием, добрались до железной лесенки, ведущей на второй этаж, и тут их чуть не сбила с ног женщина, с грохотом сбежавшая по ступенькам. С развевавшимся подолом платья она промчалась мимо желтым вихрем, поэтому они не смогли рассмотреть ее лица, осталось только впечатление чего-то безобразного.