P.S. Твоя заноза - стр. 22
— Наука на будущее: не пускай девушек за руль в нетрезвом состоянии, — равнодушно пожимаю плечами, продолжая прерванное занятие — набирать бюджетный обед. Винегрет, мясо в кашеобразной панировке, пюреха и прочий гастрономический ужас, что на удивление стойко всё ещё принимает мой отважный организм.
— Не трезвом? Да ты единственную кружку даже не допила!
Естественно. Потому что эту бормоту только алкаши бы и осилили. На вкус складывалось впечатление, будто кто-то моющего средства добавил. Ради пены.
— А мне много и не надо. Организм молодой, не привыкший к дешёвому пойлу. Пожинай плоды.
— И кто теперь морду мне чинить будет?
— Пластический хирург? Хотя твоей морде уже ничего не поможет... А, — насмешливо взираю на него через плечо. — Ты не про себя. Ну не знаю. Отремонтируешь. Для этого специально обученные люди вроде есть.
Разумеется, он о машине, потому что именно её передок теперь знатно помят. После того как с невинным "у-упс" бэха вписалась в фонарный столб, там же, недалеко от бара.
Сама не поняла — специально я или нет. Всё произошло слишком быстро. Хотя, наверное, больше намеренно. Не знаю. В общем, пока матюкающийся водитель ждал гайцов, я свалила на такси, закончив наше свидание.
Ну а что? Неужели он рассчитывал на продолжение банкета и кофеёк у него дома под мерцание свечей? Пусть спасибо скажет, что не всмятку расфигачила тачку. Жалко было, я ж не совсем зверюка. А вот чуток подпортить товарный вид...
— Э, нет. Не пойдёт так, родная, — меня грубо разворачивают к себе, вцепившись в запястье и вынуждая вжаться поясницей в металлическую реечную стойку, по которой обычно катаются подносы. — Ты мне теперь должна.
— За ремонт платить не собираюсь. Я на мели, сам знаешь.
— Да плевать на ремонт. По-другому отдашь, — мало того, что лапает, так Денис ещё и нависает надо мной, решив, видимо, сверху сесть и ножки свесить. Уже и так стою, выгнувшись назад, но дальше не получается. Витрина мешает.
— У тебя секс во всём обменная валюта? А в банке как расплачиваешься?
— Не вали с больной головы на здоровую. Я не про секс.
— Ещё увлекательнее, — вежливо отодвигаю его, касаясь кончиками пальцев мягкой ткани толстовки. Шмотка недешёвая, разумеется. — Не мог бы выдерживать дистанцию? Если мы ели из одной тарелки, это ещё не значит, что я согласна посягательству на личное пространство, — морщу нос, в котором неприятно щекочет. — И зачем так ядрёно заливать себя одеколоном? Свой природный запашок тебе всё равно не отбить.
— О, это не я. Все претензии к водителю такси и его ароматическим ёлочкам. Мне ведь пришлось ехать сегодня в универ своим ходом.
— Бедненький. Сочувствую. На метро ещё не катался, не? Попробуй. Освежает.
— Твой рот точно надо занять чем-то. Много болтает.
— Оставь свои фантазии при себе, окей? И отойди на пару шагов, — щекотка в ноздрях достигает пика, но даже почесать переносицу не могу. Кисти в капкане.
— Зачем? — сам виноват. Ответом становится мой громкий чих. Громкий влажный чих прямо ему в лицо. Ржу в голос, глядя на неподражаемую мимику Волкова. Зато мои руки, наконец, оставляют в покое. — Ладно. Понял, — признает он, вытирая тыльной стороной ладони щеки и подбородок. — Будь здорова.
— Голубки, может в другом месте помилуетесь? Очередь задерживаете, — раздосадовано торопят нас. И правда. Человек пять стоит и ждёт, когда мы продвинемся вперёд.