П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа - стр. 47

Первый раз П.А. Столыпин выступил в Государственной думе 9 июня 1906 г. и произвел хорошее впечатление даже на своих противников. Высокого роста, с красивой осанкой, звучным, вначале несколько взволнованным голосом, плавной и убедительной речью с хорошей дикцией, он вызвал похвалы даже в радикальных печатных органах, где между строк чувствовалось удивление, что министр – и вдруг обладает даром слова и умеет держать себя на трибуне, так как в этот период преобладало мнение, что правительство насквозь прогнило и министры фактически потеряли способность к членораздельной речи и могут только рычать на подчиненных и казнить всех неугодных. И вдруг такое разочарование: министр – оратор, и неплохой оратор.

Вот мнение И.И. Колышко о думском дебюте П.А. Столыпина: «Перед дрожавшей от бешенства залой, перед "Думой народного гнева" появился элегантный молодой человек и без конфуза, но и без задора, со знающей себе цену скромностью, голосом и дикцией заправского оратора, заговорил. Эта первая думская речь Столыпина доказала силу слова. Прежде чем понять, что говорит Столыпин, Дума заслушалась, как он говорит. Справа налево прошла как бы электрическая струя. Насторожились одинаково и Марков с Пуришкевичем, и Милюков, и Аладьин, и Нечитайло с Неписайловым, вплоть до "кавказских обезьян" – крайней левой. У всех было удивление, у многих насмешка и зависть, но злости – ни у кого. Столыпин сказал одну из самых незначительных своих речей; но она произвела наибольшее впечатление – своей искренностью, теплотой и простотой. После косноязычья Витте, после серой бездарности Горемыкина новый талант правительственного Цицерона прямо ошеломил. Просто не допускали на стороне власти таланта, искренности. А встретившись с ними – осели. Словом, дебюту Столыпина мог бы позавидовать сам Шаляпин. И всем стало ясно, что отныне к именам думских сирен прибавится еще одно имя, еще один парламентарий "божьей милостью" – Столыпин»99. Тем не менее от лозунга «В отставку!» Дума не отказалась. С думской трибуны неслись возгласы: «Кто патриот – тот идиот», выливались ушаты оскорблений на русскую армию, некоторые даже требовали изменить название государства (вместо России именовать его Восточно-Европейскими штатами)100.

Самым тяжелым, как его называли крестьяне, был «земляной» вопрос. Обсуждался он долго, в течение многих дней «нескончаемых дебатов, столкновений на кафедре в самом зале заседаний и в кулуарах… На трибуне сменялись министры, профессора, крестьяне, земцы, народные учителя. Говорили поляки, латыши, мусульмане, башкиры. Говорили о земельных отношениях крестьян, казаков, колонистов, инородцев… Пестрая и яркая картина многосложного земельного строя всей великой матери России выступила наружу»101. Всего в I Думу было внесено 3 законопроекта, которые касались аграрной проблемы: 1) 8 мая 1906 г. – кадетский «проект 42-х» (скупка помещичьих земель через Крестьянский банк или их принудительное отчуждение (особенно тех, которые сдавались в аренду или где хозяйство велось полуфеодальными методами), но за «справедливое вознаграждение» с последующим наделением безземельных и малоземельных крестьян землей за выкуп (не на правах собственности, а в пожизненное наследственное владение)); 2) 19 мая 1906 г. – «проект 104-х» трудовой группы (крестьяне наделялись дополнительной землей за счет создания государственного земельного фонда, формируемого из земель казенных, кабинетских и удельных (императорской фамилии), большая часть которых на окраинах страны пустовала, а также за счет частновладельческих земель помещиков); 3) 6 июня 1906 г. – проект социал-демократической фракции, которая состояла из меньшевиков, так как большевики отказались участвовать в выборах (отказ от ленинского требования конфискации помещичьей земли, замена его предложением отчуждения этих земель, создание вместо крестьянских комитетов общедемократических органов местного самоуправления (муниципалитетов), которые должны были объединить все сословия, без различия классовой принадлежности). Все вышеназванные документы не представляли, собой «выработанных тезисов», а предназначались лишь в качестве «материала» для создания нового земельного закона